Таким образом, “практичный” и “сигнализирующий” закон открывает ворота не только местным злоупотреблениям чрезвычайных комиссий, но и централизованному государственному террору против патриотических инакомыслящих, создавая давление сверху на судебно-следственные органы.
Закон не различает добро и зло
В более широком плане вообще нельзя не видеть, что в основу закона об экстремизме изначально положен двойной стандарт, ибо закон призван “защищать от экстремизма” конституционный строй и власть, возникшие экстремистскими — неконституционными и нелегитимными — методами. Нынешняя демократическая власть, утвердившаяся посредством самых крайних, беззаконных и преступных действий, полностью подпадающих под понятие экстремизма, не собирается применять этот закон к себе — иначе следовало бы отдать под суд и Ельцина, и многих его соратников в правящем слое.
Можно указать на множество их преступлений, которые остались безнаказанными:
— расчленение в 1991 году единого государства в Беловежской пуще —вопреки воле народа, внутреннему и международному законодательству (“нарушение суверенитета и территориальной целостности”);
— лишение народа его трудовых сбережений гайдаровской реформой и прихватизация народной собственности между избранными (“общественно опасное деяние”; “нарушения прав и свобод человека и гражданина”; “наделение незаконными преимуществами и подавление групп населения по признакам расы, национальности и убеждений”);
— расстрел парламентской оппозиции этим реформам в сентябре-октябре 1993 года (“применение насилия в целях достижения политической власти”);
— нелегитимное принятие новой конституции в декабре 1993 года, которое стало следствием государственного переворота, произвольно установленных Ельциным правил голосования и доказанной фальсификации итогов референдума (“незаконное изменение конституционного строя”).
Расследовать все эти преступления (стоившие нашему народу небывалых в истории жертв и потерь) на основании закона об экстремизме нынешние власти, конечно, не станут. Но тех, кто назовет преступников преступниками, — можно обвинить в экстремизме и посадить за решетку. Таков двойной стандарт этого закона с политической точки зрения: это закон для защиты неправедной власти от политически действенной и жертвенной части нашего ограбленного и униженного народа.
Не менее очевидна и принципиальная духовная ложь этого закона. Он наглядно выявляет основной порок демократии западного типа: в законе не проводится различие между истиной и ложью, между применением силы для защиты добра от зла — и насилием зла над добром.
Вспомним, что Иисус Христос, защищая святыню от поругания, взял бич и силою изгнал торговцев из храма. Согласно же данному закону, Христа можно зачислить в “экстремисты”. И каждого, кто поступит подобным образом: кто попытается изгнать кощунников из нашей русской жизни, из редакций, с телевидения, глумящегося над Христом (передача скандального фильма по НТВ), из министерства культуры, глава которой Швыдкой считает, что “Секс — двигатель культуры” — его ток-шоу под таким заглавием было передано по государственному телеканалу “Культура” (7.3.2002)...
По этому закону можно карать даже тех, кто осмелится возбуждать так называемую “религиозную вражду” по отношению к служителям сатаны: в частности, карать пишущих об антихристе православных авторов под предлогом “антисемитизма”. Прецедент уже есть: недавно свердловская еврейская община обвинила Екатеринбургскую епархию в “разжигании национальной розни” в связи с продажей именно такой литературы. Можно требовать от Православной Церкви запрета и переделки богослужебных текстов, в которых нелестно говорится об иудеях (это уже проделано в западных конфессиях). А если создаваемые ныне чрезвычайные комиссии по своему национальному составу будут напоминать их предшественников в 1920-е годы, то недалеко и до возобновления специальных “антисемитских” репрессий вроде постановления Совнаркома в “Известиях ВЦИК” (27.6.1918): ставить антисемитов “вне закона”...
Тем самым в законе об экстремизме содержится тупиковый путь и для определения подлинной виновности и невиновности в плане возможных (и кое-где имеющих место) религиозных столкновений. Ведь почти каждая религия считает именно себя “единственно верной”, а все остальные ложными. И любой приверженец своей религии на уровне решения важнейших для человека духовных вопросов должен будет пропагандировать ее как стоящую выше других, вольно или невольно принижая их — и тем самым подпадая под данный закон.
Читать дальше
