Array Array - Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

Я абсолютно уверен (весь мой опыт подсказывает это): пока существует наше Отечество, СССР, как единое федеративное государство самостоятельных в экономическом и политическом отношении республик, государство с надежной социальной защитой трудящихся, и пока эти ценности нашего общества руководство государства отстаивает, Вооруженные Силы СССР будут неуклонно и последовательно выполнять решения и приказы государственного руководства. Если будут проведены конституционным порядком изменения в государственном и общественном устройстве, военные их примут и будут уважать.

Поэтому домыслы о «военном перевороте» распространяются на Западе или со злым умыслом, чтобы нанести вред Советскому Союзу, или из–за непонимания места и роли военного руководства в СССР.

Когда же о возможности «военного переворота» у нас в стране говорят наши внутренние, советские политиканы, то они имеют конкретную цель: вызвать у советского народа неприязнь и недоверие к высшему командному составу Вооруженных Сил страны, создать в стране напряженность, при которой они только и могут решить свои, совершенно чуждые народу политические цели способами, противоречащими Конституции СССР. К сожалению, не удержался на позициях корректности и правды Шеварднадзе, который после отставки с поста министра иностранных дел начал говорить о возможном участии военных в установлении диктатуры в стране. Уж кому–кому, а ему–то известна заведомая неправда таких утверждений [8] Жизнь, как известно, опровергла эти утверждения С. Ф: Ахромеева. — Прим. ред. .

Наверное, было бы неправильным обойти, рассказывая о взаимоотношениях политического и военного руководства, такой драматический момент, как безнаказанный перелет госграницы и посадка рядом с Красной площадью легкомоторного самолета западногерманского гражданина Руста. Происшедшее характеризовало противовоздушную оборону, а неизбежно и руководство Министерства обороны очень негативно. Безнаказанно такой перелет мог произойти только в результате халатности и безответственности при несении боевого дежурства. Народ был возмущен случившимся, и это возмущение было справедливым. Детальное расследование показало, что самолет Руста службой радиолокационного наблюдения был обнаружен на малой высоте, а также обнаружен и поднятым в воздух самолетом–перехватчиком ПВО. Его полет мог быть своевременно пресечен еще в районе границы. Далее происходит, по крайней мере для меня, необъяснимое. Вся информация о нарушителе была доложена командующему армией ПВО Ленинградского региона. Он этой информации не поверил. Главкому войск ПВО и на Центральный командный пункт ничего не доложил, цель (самолет Руста) с контроля снял. В ходе длительного расследования командующий вразумительного объяснения своему решению, совершенно недопустимому для руководителя ПВО, так и не дал.

Возможно, многие читатели воспримут это как запоздалое оправдание. Но я пишу так, как случилось на самом деле. Произошло нелепое, почти невероятное событие, когда крупный военный руководитель принял в нарушение приказа министра обороны СССР из ряда вон выходящее, совершенно недопустимое в его положении решение. Самолет Руста на предельно малой высоте (40–50 м) продолжил полет и совершил посадку в Москве.

Произошло это во второй половине дня 28 мая 1987 г. М. С. Горбачев находился в это время в Берлине на заседании Политического Консультативного Комитета государств — участников Варшавского Договора. С ним находился и министр обороны С. Л. Соколов. В час ночи 29 мая из Берлина меня вызвали к телефону. Доложил Горбачеву обстоятельства происшедшего. Из того, что я выслушал в ответ, слова: «Позор… Это равно по последствиям чернобыльской трагедии…» — представлялись самыми мягкими. Но все они были справедливыми. Удивляться тут было нечему.

Политбюро ЦК КПСС действовало быстро, решительно и круто. Последовало снятие с занимаемых должностей главкома войск ПВО главного маршала авиации А. И. Колдунова, ряда других больших и малых руководителей ПВО. Освобожден от должности министр обороны С. Л. Соколов. Вина военного руководства была бесспорной. В таких случаях на строгость жаловаться не принято. Строгость здесь уместна и справедлива.

Однако освобождение от должности именно министра обороны лично для меня и сегодня не вполне понятно. Уж если вести речь о персональной ответственности и освобождении от должности ответственного руководителя, то в данном случае логичнее было бы в первую очередь спросить с начальника Генерального штаба, который отвечает непосредственно за управление Вооруженными Силами (а все, что произошло при полете и посадке Руста, было связано с безответственностью командующего армией, то есть звена в системе управления). И освобождать от должности следовало одного начальника Генштаба или его вместе с министром обороны.