Array Array - Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

11 марта на Пленуме ЦК КПСС Генеральным секретарем ЦК партии был избран М. С. Горбачев.

24 марта 1985 г. министр обороны (С. Л. Соколов) и начальник Генерального штаба прибыли на первый доклад к Генеральному секретарю ЦК КПСС в его кабинет в ЦК партии. По положению он являлся Председателем Совета Обороны и Верховным Главнокомандующим. (Кстати, это была первая рабочая встреча С. Л. Соколова и моя собственная с ним.) Принял М. С. Горбачев нас доброжелательно. С должным вниманием ознакомился с составом и планом работы Совета Обороны. Рассмотрел справки о составе и состоянии армии и флота, расходах на оборону, о возлагаемых на Вооруженные Силы и решаемых ими задачах. Вел себя просто, старался вникнуть в суть докладываемых вопросов. Встреча проходила в ровном, спокойном, рабочем духе. Не было той беспомощности, которая отличала в последние годы работу Брежнева и особенно Черненко. В заключение М. С. Горбачев сказал: «Начинаем вместе работать в непростое время. Говорю вам как коммунистам. Что я должен делать в области экономики, чтобы поправить положение, мне ясно. Знаю и куда вести дело. Область обороны для меня новая. Рассчитываю на вашу помощь». И со значением добавил: «Надеюсь, вы оба понимаете положение Генсека ЦК в партии и стране и кому вы подчиняетесь». Нам это было предельно ясно. На этом распрощались. Сели в машину, направились от здания ЦК КПСС налево через Кремль на улицу Фрунзе. Миновали Спасскую башню, и когда проезжали по Ивановской площади (в Кремле), С.Л.Соколов повернулся ко мне и сказал: «А знаешь, Сергей Федорович, теперь, по–моему, можно работать. Кажется, руководитель наконец есть». С этого дня и началась для него и для меня работа под руководством М. С. Горбачева.

Г. М. Корниенко. Взгляд в прошлое

Как и маршал Ахромеев, я буду говорить о периоде до 1985 года не в плане оценки его сегодняшними мерками, а каким он представлялся тогда, на момент смены вех в истории нашей страны.

К этому времени за моими плечами было почти сорок лет работы на внешнеполитическом поприще. Пройденный путь — от референта–переводчика в информационной службе советской политической разведки до первого заместителя министра иностранных дел СССР — позволял судить о наших внешнеполитических делах не понаслышке.

Сфера моей деятельности как первого заместителя министра иностранных дел охватывала широкий круг вопросов: на повседневной основе приходилось заниматься проблемами советско–американских отношений, деятельности ООН и других международных политических организаций, вопросами разоружения, сокращения ядерных и обычных вооружений, Ближним и Средним Востоком, включая Афганистан, а временами, особенно при отсутствии министра, и другими проблемами и регионами.

Так что хватало и масштабности работы, и головной боли. «Нормальный» рабочий день длился 12–14 часов, в том числе по субботам, а нередко и по воскресеньям. Плюс каждый вечер охапка бумаг для «домашнего чтения» и телефонные звонки по «вертушке» в любое время суток.

Сама материя внешней политики — постоянная взаимосвязь с внешним миром, невозможность отрешиться от происходящих в мире событий, зачастую неподвластных (в отличие от внутренних дел) Советскому государству, — все это не давало застаиваться, заставляло действовать, и действовать активно. Всегда ли эта активность была вполне разумной и результативной — об этом речь впереди.

Главным позитивом нашей внешней и военной политики в послевоенный период, сопричастность к которому давала ощущение не зря прожитой жизни, было, безусловно, то, что удалось уберечь нашу страну от новой большой войны. Если говорить конкретнее о наиболее важных достижениях послевоенной советской внешней политики, то без особого напряжения памяти следует выделить следующие. Прежде всего, активнейшая конструктивная роль Советского Союза в создании Организации Объединенных Наций и в выработке ее Устава, который и сейчас с полным на то основанием воспринимается как вершина политической мысли, во многом предвосхитившей то, что теперь называется новым политическим мышлением.

«Уже в самом факте создания ООН, — резонно заявил в 1987 году Э. А. Шеварднадзе, — был заключен зародыш нового политического мышления. Уже тогда его принципы вылились в статьи Устава ООН, безусловно одного из величайших нормативных актов всех времен и народов… По существу, все послевоенные десятилетия есть не что иное, как история борьбы косных политических воззрений с народившимся в муках войны новым политическим мышлением» [1] Вестник МИД СССР. — 1987. — № 5. — С. 17. .