Array Array - Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

Но такая наша политика могла быть понята и принята на Западе только при том условии, что мы откажемся от вмешательства во внутренние дела наших союзников — государств Варшавского Договора. Многие этого стержневого положения не учитывают. Отказываясь впредь от такого вмешательства, советское руководство действовало в согласии с руководителями партий и государств этих стран. Решение это было нелегкое, в нем было уже заложено многое, что потом произошло в этих странах. Но у советского руководства возможности для маневра были ограничены, другого выхода не было.

Нам, военным руководителям, были видны как объективная необходимость новой внешней политики, так и вероятность ее весьма опасных последствий. Будут ли в дальнейшем обеспечены надежные гарантии безопасности Советского Союза в новых условиях? Эта мысль после 1986 года постоянно довлела над военным руководством. Мы постоянно задавали себе вопрос: а что будет с нашими войсками, размещенными в странах Восточной Европы? Именно это беспокоило нас, а не что–либо другое. Все разговоры на Западе и внутри страны о сопротивлении военного руководства новой внешней политике не имеют под собой никаких оснований.

Но почему же тогда авторы столь много говорят об ошибках и недостатках в работе министра иностранных дел, осуществлявшего эту политику?

Определять внешнеполитическую линию Советского Союза и осуществлять ее на практике — не одно и то же. Ее первоначальной разработкой занято несколько ведомств, а Президент и Верховный Совет СССР придают этой линии законную силу. Ее же реализация поручена преимущественно Министерству иностранных дел СССР.

Основные направления нашей внешней политики перестроечных лет я считаю правильными, кроме, пожалуй, одного: оно касается неправильного соотношения в ней общечеловеческих ценностей и государственных интересов страны. Что касается ее осуществления, то здесь далеко не все и не всегда было оправданным. Недостатки в реализации внешней политики в эти годы связаны в первую очередь с деятельностью Шеварднадзе.

Шесть лет перестройки для Вооруженных Сил были нелегкими и даже драматическими. Автор, как военный, еще в 1986 году, зная о круто меняющемся курсе нашей внешней политики и реформах в экономике, предполагал, что армии и флоту предстоят нелегкие дни и большие испытания. В годы переустройства общества социальная напряженность неизбежно возрастает. А значит, усложняются условия для поддержания нормального порядка и обеспечения безопасности граждан.

Однако большинство из нас, военных руководителей, никак не предполагали, что перестройка примет такой стихийный разрушительный, а часто и антисоциалистический характер. Откровенно говоря, военное руководство не было должным образом подготовлено к тем испытаниям на прочность, которые приходится выдерживать Вооруженным Силам в связи с внутренним кризисом в стране. (Думаю, что руководители других ведомств растерялись даже больше.) Уверен, что полностью подготовиться было и невозможно. Кто мог предвидеть развитие событий, как оно происходило? Мы никогда не жили и не работали в таком политизированном обществе, в котором нам приходится действовать сейчас. Кроме того, жизнь потребовала участия армии и флота в решении совершенно новых задач, действий в совершенно необычных условиях. Новая внешняя политика и оборонительная военная доктрина, осуществляемые Советским Союзом с 1986 года, радикально изменили наши отношения с Западом. Снизилась напряженность в мире, .уменьшилась военная угроза. Но крутой поворот в этих отношениях был небезболезненным. В короткие сроки, в течение трех–четырех лет, произошли огромные сдвиги не в пользу Советского Союза в соотношении политических и военных сил: сменились режимы в странах Восточной Европы, объединилась Германия, ликвидирована военная Организация Варшавского Договора, коренным образом изменилось стратегическое положение Советского Союза.

Перемены нарастали лавинообразно в самой армии и на флоте: сокращение численности на 500 тыс. человек, вывод наших войск из стран Восточной Европы, их развертывание заново на своей территории, построение по–новому обороны страны на случай возможной агрессии. Но ведь армия и флот состоят из живых людей. Преобразования происходили такие крутые и настолько стремительно, что высшее военное руководство часто само не всегда успевало их осмыслить, наметить и осуществить необходимые меры. А ведь нужно было действовать, реагировать на изменения позиций страны в мире, разъяснять генералам, адмиралам и офицерам, затем солдатам и сержантам суть происходящего, роль и место армии и флота в новых условиях.