Array Array - Глазами маршала и дипломата. Критический взгляд на внешнюю политику СССР до и после 1985 года

При наличии разных точек зрения у наших германистов на пути развития двух немецких государств ни у кого из профессиональных дипломатов не возникало сомнений в том, что германский вопрос как таковой еще далеко не закрыт и что он требует именно комплексного подхода, чем и определялось постоянное сохранение в структуре МИДа единого подразделения, занимающегося ФРГ, ГДР и Западным Берлином.

Но Э. А. Шеварднадзе показалось непонятным, почему ГДР — социалистической страной ведает тот же отдел, что и капиталистической ФРГ; он решил устранить этот «непорядок». Неудивительно, наверное, что у него самого не было тогда (вопреки тому, что он говорит сейчас) понимания всей сложности и значимости германской проблематики. Но прискорбно и непростительно то, что он и в этом случае проявил полное пренебрежение к профессиональным знаниям и мнению людей, десятилетиями занимавшихся германистикой, а они (за исключением тех, кто всегда готов поддакивать любому начальству) однозначно были против «развода» двух германских государств по разным МИДовским подразделениям. Не прислушался министр и к такому очевидному доводу: как же быть в этом случае с Западным Берлином? Оставить его в отделе, занимающемся ФРГ, — политически было нецелесообразно, поскольку это размывало Четырехстороннее соглашение по Берлину, согласно которому Западный Берлин не являлся частью ФРГ и не управлялся ею. Передавать же Западный Берлин вместе с ГДР в ведение управления европейских социалистических стран — тоже было неправомерно, и профессионалам заранее было ясно, что в практическом плане западные представители не станут иметь дело с указанным управлением по вопросам, касающимся Западного Берлина.

Но все доводы профессионалов были проигнорированы Э. А. Шеварднадзе: в первой половине 1986 года вопросы взаимоотношений ФРГ и ГДР были распределены между разными подразделениями; Западный Берлин вначале был передан вместе с ГДР в управление, ведающее соцстранами, что, естественно, вызвало недовольство западных держав, и тогда, летом того же 1986 года, Западный Берлин был «присоединен» к ФРГ в качестве своего рода подарка Г. — Д. Геншеру, приезжавшему с визитом в Москву.

С точки зрения последующих, гораздо более далеко идущих перемен в Германии эти эпизоды кажутся малозначительными. Но беда в том, что подобный непрофессионализм, импровизационный подход Э. А. Шеварднадзе к германским делам, как и многим другим, давал себя знать и потом, когда германский вопрос приобрел действительно критически важный для нашего государства оборот.

Может возникнуть вопрос, почему я, как и мой соавтор, не выступал раньше с публичной критикой тех серьезных просчетов в нашей германской политике конца 1989 — начала 1990 года, о которых говорилось выше. Ответить на этот вопрос не очень просто. Многое здесь объясняется, во–первых, тем, что в большинстве случаев мы, как и другие, оказывались перед уже свершившимися фактами, поскольку с течением времени выработка внешнеполитических решений снова становилась все более кулуарной. Во–вторых, пониманием бесполезности критики; как и раньше, руководство мало прислушивалось к чьему–то мнению, если оно заметно отличалось от его собственного.

* * *

Во многом критическое отношение нас обоих к характеру, темпам, а главное — условиям объединения двух германских государств не мешает нам видеть, что именно это событие, как никакое другое, способствовало радикальным переменам к лучшему между Западом и Востоком. Такова диалектика международной жизни.

Не произойди в 1990 году объединения Германии, не было бы, думается, ни Парижской хартии для новой Европы, ни Совместной декларации двадцати двух государств с их важными политическими констатациями, знаменующими качественное улучшение обстановки на Европейском континенте. Без этого вряд ли бы появился в 1990 году и Договор об обычных вооруженных силах в Европе, ставший материальным выражением и закреплением благоприятных перемен.

При наличии и в этом договоре определенных недостатков (главным из них является то, что он сконструирован исходя из существования в Европе двух военно–политических союзов, хотя к моменту его подписания один из них — ОВД — уже фактически не функционировал) полная реализация содержащихся в нем положений приведет к тому, что внезапное нападение или вообще крупномасштабные военные операции в Европе будут практически исключены, если, разумеется, военно–политическая обстановка серьезно не изменится.