А Кони - Некоторые вопросы авторского права

* Воспоминания и дневник А.В. Никитенко со значительными сокращениями были опубликованы в "Русской старине" за 1888-1892 гг. и отдельно в трех томах в 1893 году. В более полном виде они были изданы М.В. Пирожковым в 1905 году под редакцией М.К. Лемке. Дневник Н. И. Пирогова был издан в Петербурге в 1887 году.

** Дневник братьев Э. и Ж. Гонкуров был опубликован в 1887-1895 гг. в семи томах.

Получатель письма даже с самыми большими натяжками не может быть признаваем субъектом авторского на него права, так как в последнем случае пришлось бы, пожалуй, признать авторское право со всеми последствиями и за тем, к кому помещено открытое письмо в газетах или иное обращение (как, например, письма А. Д. Градовского к Каткову *), и даже того, с кем ведется открытая полемика в газетах, облеченная в форму писем.

* Письма А.Д. Градовского к М.Н. Каткову печатались в "Голосе", постоянным сотрудником которого был Градовский.

Таким образом пришлось бы присоединиться ко взгляду французского ученого Blanc, который в своем "Traite de contrefagon" ("Трактате о подделках и контрафакциях" - франц.) настойчиво проводит мысль, что право на опубликование писем принадлежит исключительно писавшему, - адресат же может требовать опубликования того или другого письма лишь в том исключительном случае, когда в нем содержится доказательство, опровергающее клевету против адресата или его диффамацию. При этом надо заметить, что едва ли взгляд Блана на права адресата может быть применен к случаям диффамации, так как последнею считается оглашение не вымышленных (что было бы клеветою), а действительных обстоятельств из частной жизни, могущих наложить позорящее пятно на того, в чье существование или поведение они вплетены судьбою.

Совершенно противоположное мнение высказывает известный Блюнчли. Исходя из верного, в сущности, взгляда на неприложимость понятия об авторском праве к письмам, он, однако, впадает в другую крайность, утверждая, что право на распоряжение письмом, как движимой собственностью, должно принадлежать лишь тому, кто этим письмом фактически владеет, то есть адресату, так что с момента опущения письма в почтовый ящик прерывается навсегда всякое гражданское отношение к нему самого писавшего *.

* Названные вопросы затрагиваются в работе И. К. Блюнчли "Германское частное право" (изд. 3-е, Мюнхен, 1864).

Трудно согласиться как с Бланом, так и с Блюнчли. Несомненно, что по внешним своим свойствам письмо есть движимое имущество и, рассматриваемое иногда как автограф, оно, конечно, состоит в полном распоряжении того, в чьих руках оно находится. Но по внутренним своим свойствам письмо имеет совершенно особливый характер, делающий распоряжение им затрогивающим интересы не одного адресата, а нередко и отправителя, в некоторых случаях - обоих.

У нас любят ссылаться на письма Пушкина к жене как на драгоценный образчик полезности опубликования интимной переписки и как на пример более чем "странного" негодования сыновей Пушкина против лица, доставившего их в редакцию "Вестника Европы" для напечатания *. Дозволительно усомниться, чтобы серьезный биограф Пушкина или историк литературы нашел в этих письмах особо богатый материал, рисующий поэта с новой, неизведанной еще стороны. Но стоит их просмотреть даже поверхностно, чтобы понять тяжелое чувство сыновей, когда перед холодным любопытством толпы были развернуты самые сокровенные чувства, волнения, сомнения и упреки, прошедшие красною нитью сквозь семейную жизнь их отца.

* Письма А.С. Пушкина к Н. Н. Пушкиной с предисловием И. С. Тургенева были опубликованы в "Вестнике Европы" 1878 г. No 1 и 3. Статью о них поместил в "Новом времени" (1878 г. No 729) В.П. Буренин.

Недавнее время представило немало примеров того, как адресат, "утративший прелесть нежную стыда" *, может пользоваться в целях мщения тем правом, которое ему одному предполагает предоставить Блюнчли. Можно себе представить, какое поприще для шантажа открылось бы с предоставлением адресату исключительного права печатать полученные им письма. В нашей жизни вообще мало искренности, - а сознание пишущего письма, что его откровенные мнения и выражение чувств и взглядов, вызываемых людьми и событиями, могут быть вынесены на "базар житейской суеты" **, не только помимо его желания, но даже вопреки ему, по усмотрению адресата или его наследников, способно убить всякую искренность в переписке между людьми, не связанными узами самого близкого и тесного родства, гарантирующего полное доверие.