Линн Пикнетт - Код Марии Магдалины

В свете этих представлений интересно по-новому истолковать слова Иисуса, сказанные на кресте: «Элои! Элои! Ламма савахфани?», которые обычно понимают как «Боже мой! Боже мой! для чего ты Меня оставил» [390] Mark 15:34. . Однако зеваки, как сообщается, говорили: «Вот, Илию зовет» [391] Mark 15:35. . (Многие верили, что Иоанн Креститель был реинкарнацией Илии, пророка Ветхого Завета.) Эти слова обычно отбрасывают как бессмысленные или считают свидетельством глупости — или просто глухоты. Но это подход современный, поскольку при таком толковании не принимается в расчет магическая сила, свидетельств которой было очень много. Возможно, зеваки правильно поняли слова Иисуса: может быть, он жаловался на исчезновение духа Крестителя, покинувшего его: «Иоанн! Иоанн! Почему ты покинул меня теперь?» Оказавшись на кресте, Иисус с ужасом обнаружил, что подчинившийся ему дух оставил его страдать в одиночку. Может быть, Мессия верил, что «владение» Иоанном сделает его непобедимым или по меньшей мере невосприимчивым к боли, точно так же, как ученики спрашивали его о «слове силы», которое поможет им достойно переносить пытку, как сказано в «Пистис Софии».

Однако Иисус был не единственным религиозным лидером того времени, обвиняемым в некромантии. Как мы видели, сам Иоанн, по общему мнению, занимался такой деятельностью, как сказал Иисус: «Ибо пришел Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: в нем бес» [392] Matthew 11-18. . Карл Краелинг, автор книги «Иоанн Креститель» (1951), объясняет, что это означает власть Крестителя над демоном, а не наоборот. Он пишет: «Клеветники использовали смерть Иоанна для того, чтобы распустить слухи, будто его дух, покинувший тело, служил Иисусу инструментом для деяний черной магии, что само по себе было признанием немалой силы Иоанна» [393] Carl H. Kraeling. John the Baptist. London, 1951, p. 160. . И, разумеется, «клеветники на Иоанна» были представителями движения Иисуса.

Маги верили, что владения паранормальными — или даже демоническими — слугами не только принесет им всеобщий успех, но и обещает признание их «в качестве богов» [394] Smith, p. 97. , что явно имеет следствия в истории Иисуса. Магический Парижский Папирус содержит секретное заклинание, обеспечивающее обретение власти над духом умершего человека:

«Он будет тебе рабом, исполняющим все то, что ему поручено. О, благословенный, посвященный в святую магию, твой самый могущественный помощник, кто один есть владыка Воздуха, исполнит (их) для тебя, и (другие) боги согласятся на все, поскольку без этого бога ничего (не делается)» [395] PGVM IV:1930-2005. .

Однако, возможно, наиболее важный аспект этой жуткой практики заключается в том, что контракт с демоном был действенным только в том случае, если мертвый человек, душу которого собирались эксплуатировать, умер насильственной смертью, а маг владел частью его тела… Иоанн умер насильственной смертью, и кто знает, какова была судьба его головы? Может быть, знакомые из дворца Ирода — Саломея или Иоанна — принесли голову Крестителя Иисусу для использования в ритуале, который по сути был обращением в рабство с помощью черной магии?

Во французских легендах рассказывается о том, как Мария Магдалина и ее приближенные в протекающей лодке привезли во Францию Святой Грааль. До сих пор идет спор о том, была ли это чаша, в которую была собрана кровь Христа, когда он висел на кресте; или же это был кубок, из которого он пил на Тайной вечере; или же «королевская кровь», заключенная в теле беременной Магдалины или ее ребенка; или это было что-то иное, связанное с историей черной жрицы и ее божественного любовника.

Однако все перечисленное имеет один и тот же недостаток: во всех вариантах подчеркивается, что роль Магдалины по отношению к Иисусу была ролью человека младшего, подчиненного, например, в случае «святой кровной линии наследования» Иисусу. А может ли это быть совершенно неправильной трактовкой? Есть вероятность, что Магдалина была достаточно важной персоной сама по себе, а не в качестве главного апостола Иисуса? Она имела полномочия помазать его, у нее хватило сил и авторитета ободрить находящихся в депрессии учеников после распятия, чтобы они вдохновились, вышли и начали проповедовать и крестить. Ирония в том, что своим энтузиазмом и природной склонностью к лидерству она подписала смертный приговор своей собственной религии, основанной на поклонении богине. Если бы она оставила Симона Петра угнетенным и деморализованным, ее будущая «церковь», несомненно, процветала бы в условиях отсутствия преследования со стороны жестокой, не приемлющей ничего иного патриархии.