Валентин Гринер - От сентября до сентября

— Да и дают в ресторанах одни макароны да рис. А я картошку уважаю, — лукавил я, направляя разговор в нужное мне русло. — Домашней картошки поесть — одно удовольствие…

— Могу печеной угостить, — сказал хозяин. — Печь рано протапливал, бросил в золу, должно быть, готова. — Он снова подошел к печке, отодвинул заслонку и выкатил на шесток десятка два аппетитных картофелин.

— Это штука, — искренне похвалил я. — Давно не лакомился печеной картошкой, да еще такой красивой, с розовой корочкой.

Иван Степанович собрал картофель в глубокую керамическую тарелку и поставил на стол.

— К пей капусточка будет кстати, — сказал он и вы шел за дверь, видимо, в погреб, расположенный под домом.

— А люди говорят, что нынче картошка никудышная, — начал я, когда вернулся хозяин с трехлитровой банкой белоснежной квашеной капусты с вкраплениями из ярко-красной моркови. — У вас, смотрю, все в лучшем виде.

— Я все же агроном, — проговорил он, пряча улыбку. — Специалист обязан добиваться сносного урожая даже в самый поганый год. Это при больших угодьях. А уж на таком клочке…

— Чем же вы удобряете бедную здешнюю землицу?

— Всем понемногу, — сказал он уклончиво. — Помет

добываю на птицефабрике, у нас ведь она неподалеку. Под огурчики навоз достаю в совхозе… Так и перебиваемся с помощью добрых людей…

— Ну а минеральными удобрениями не увлекаетесь?

— Чего нет — того нет. Предпочитаю органику…

Я доел первую картофелину и сказал:

— Я тут слышал разговоры, что некоторые садоводы берут на комбинате какие-то отходы производства и это, говорят, сильно поднимает урожайность.

Иван Степанович снова испытующе глянул на меня и предложил не стесняться, нажимать на картошку.

— Не слышали про такое?

— Очевидно, речь идет об активном иле, — сказал он. — Да, ценный белковый продукт. Но ведь брать его на комбинате запрещено строго-настрого… Разве только воровским путем…

— А почему, если он приносит пользу?

— Считается вредным. Хотя вредность никем не установлена. Дело в том, что при коагуляции активного ила применяются некоторые токсичные вещества: хлорное железо, известковое молочко… Что касается извести, то она крайне необходима для улучшения структуры здешних кислых почв, а прочие присадки… Короче говоря опасаются отдаленных последствий. Если говорить честно, то я в это не верю… Между прочим, отдаленные пи следствия многих признанных минеральных удобрении какими повсеместно щедро удобряют землю, тоже пока никто не выяснил…

Тут я почему-то решил идти в открытую и сказал:

— Иван Степанович, я не инспектор, никаких неприятностей вам не причиню. Просто хочу знать: удобряете ли вы свой огород активным илом и что из этого получается?

Он удивленно покачал головой, посидел молча, раздумывая. Потом поднялся и снова вышел за дверь, а через минуту возвратился, неся на ладонях три картофельных клубня примерно таких размеров, как показала женщина в автобусе, сложив вместе оба кулака.

— Вот что из этого получается, — гордо сказал хозяин. — Что получают другие — спросите у тех, кто не удобряет. — Он положил картошку на стол и предложил — Поинтересуйтесь. Возьмите эти плоды и отдайте на анализ. Может быть, и найдут в них вредные токсиканты. А может, убедите руководителей комбината разрешить садоводам законно брать ил, а не покупать его тайком у шоферов… Три года назад я опрокинул в свой огород два самосвала этого добра. Нынче собираюсь опрокинуть еще, если удастся…

…Я снова возвращаюсь на крышу цеха обезвоживания активного ила. Олейник говорит:

— Если провести необходимые исследования и доказать, что активный ил не содержит опасных токсических веществ, то мы можем ежесуточно давать стране сто тонн кормового продукта, что эквивалентно примерно такому же количеству мяса.

— Так должен же кто-то серьезно заниматься этой проблемой! — выпалил я с жаром. — Особенно теперь, когда прилагаются колоссальные усилия для развития сельского хозяйства Нечерноземья.

— Занимаются, — проговорил Олейник с грустью. — ВНИИБ, наш отраслевой научно-исследовательский институт бумаги, входящий в состав всесоюзного производственного объединения Бумпром, имеет лабораторию по утилизации отходов. Но ведь это, учтите, отраслевой институт, который ищет способы уничтожения отходов целлюлозно-бумажных производств. Наше министерство озабочено давлением контролирующих органов, которые требуют быстрейшего сокращения огромных площадей, занятых вредными отходами. Поэтому вышеназванная лаборатория предложила нам проект строительства цехов обезвоживания, сушки и сжигания активного ила. Сжигания — белка…