Василий Шульгин - Что нам в них не нравится…

У нас же остается свое лучшее: оно-то и не позволит нам душевно и духовно подчиниться евреям И это наше лучшее есть сознание: «Не в силе Бог, а в правде».

Я надеюсь, читатель заметил, что я совершенно не ослеплен русскими совершенствами. Преувеличенной, быть можег, строгостью к своей собственной нации переполнены чувства некоего русского, «на заре туманной юности» так Россию идеализировавшего. Из моего мировоззрения вытекает, что нам, русским, необходимо духовно помыться; но отсюда не следует, что мы непременно должны лезть в еврейскую микву. Нет, пусть ми-ква сначала станет Силоамской Купелью! Тогда просто не может возникнуть вопроса, «какой она национальности».

Хромой бочар в Гамбурге делает луну. И ни один шовинист в мире не отвергает ее из-за того, что она… немецкая. А сыр голландский даже спрашивают любители именно потому, что он голландский.

Так будет и с евреями. Пусть по существу они подымутся на ту высоту, на которую по видимости взобрались благодаря своей силе, силе воли. Пусть сделают не луну, а Солнце Правды. И немедленно все народы бросятся к их ногам; бросятся не в силу принуждения, как раб угодливый и лукавый (берегитесь сего лукавства!), а вольной волей, радостные духом, благодарные и любящие. В том числе и русские. Мы сами будем просить: дайте нам еврейское правление, мудрое, благостное, ведущее нас к Добру. И будем ежедневно мы возносить за них, за евреев, мольбы:

«Благослови наших наставников и учителей, ведущих нас к познанию Блага…»

Но это случится не раньше, чем когда мы почувствуем, что Избранный народ достоин избрания. В тот день исчезнет антисемитизм, который я позволил себе назвать «иррациональным». Я называл его еще «трансцендентальным». Это — потому, что ощущение Благости и Неблагости данной расы приходит к нам из закордонных далей, где рождаются понятия о Добре и Зле.

С исчезновением трансцендентального антисемитизма, антисемитизм политический будет запоздавшим пережитком национального неразумия; через некоторое время он стушуется; вероятно, тогда же деформируется и антисемитизм расовый, ибо сами расы изменятся.

Заканчивая эту книгу, я хочу резюмировать ее как можно короче. Делаю это в той форме, которая диктуется поставленным С. Литовцевым вопросом:

— Что вам в нас не нравится?

Отвечаю:

— Хотя мы сами злы, как демоны, и слабы, как дети, но нравятся нам Сила и Добро. Мы и друг друга ненавидим именно за то, что во всех нас — бессильное зло.

Вы — уже сильны; научитесь быть добрыми, и вы нам понравитесь…

Да будет так. Аминь.

(к стр. 28)

В № 138 «Еврейской Трибуны» С. Л. Литовцев-Поляков спрашивает меня и других утверждающих, что в России растет антисемитизм, даже среди интеллигенции; кто это такие, эти интеллигенты-антисемиты? Суворины, Пуришкевичи, Шульгины? Так это всегда было, говорит С. Л. Поляков. «Интеллигенция никогда не была едина и неделима»… А потом — «антисемитизм» был всегда в значительной степени интеллигентской выдумкой»!

К сожалению, не так это все. Я очень и очень сомневаюсь, чтобы антисемитизм был только интеллигентской выдумкой. Да если бы это было верно, то и тогда пришлось бы просто признать, что сама выдумка есть тоже антисемитизм, ибо зачем выдумывать бесцельно?

Буду даже говорить только за себя. Я хорошо знаю, что интеллигенция никогда не была едина и неделима. И не о Пуришкевичах я говорю, констатируя рост интеллигентского антисемитизма. Нет. Я имела в виду ту среду, которая раньше, до революции, считала бы личным оскорблением, если бы кого-нибудь из этой среды обвинили, в антисемитизме. Достаточно сказать, напомнить, как набросилась эта радикальная интеллигенция на Струве, когда он стал развивать теорию о «национальных отталкиваниях». Именно вот об этой радикальной, а не о черной интеллигенции, я и говорила. Скажу больше: это чудовищно, но антисемитизм развивается не только в русской интеллигенции, но и у… еврейской. Мне и другим приходилось недавно встречать евреев, очень высоко культурных в своем мышлении и жизни, которые были подлинными антисемитами, я бы сказала нового, «советского» типа. Приведу несколько примеров. Встречаю женщину-врача, еврейку. Долгий разговор на тему: «Еврейские большевистские администраторы испортили мне мои прекрасные отношения с местным населением… И это население относится ко мне теперь отвратительно, и я чувствую себя отвратительно. Ров вырыт… А раньше, особенно во время войны, этого не было, русские солдаты закидывали меня ласковыми письмами… Но когда я смотрю на евреев-большевиков, издевающихся над русским населением, я сама себя чувствую антисемиткой»… И это далеко не единственный пример. Вот городская учительница: «Понимаете, меня ненавидят дети, вслух орут, что я преподаю в еврейской школе. Почему в еврейской? Потому что запрещено преподавать Закон Божий и выгнали батюшку. — Да я-то тут при чем? Ведь распоряжение дал Наркомпрос? — Да, потому что в Наркомпросе — все евреи, а вы от них поставлены!»