Василий Шульгин - Что нам в них не нравится…

Но вот что можно утверждать с несомненностью. Если имелось в виду защищать и южнорусский народ от еврейства, то «черта оседлости» была с этой точки зрения странной мерой. Ибо для нас, южан, конечно, выгоднее было разгрузить от евреев наш край, чем принудительно мариновать их у себя.

И во всяком случае, все еврейские ограничения в начале XX века устарели. Если они вообще чего-нибудь могли достигнуть, то это «что-то» уже было сделано. Тяжелая зависимость малорусского деревенского люда от еврейства, что имело место в польский период, была вырвана с корнем. Сколько здесь сделали «ограничения», а сколько реформы Александра II — сказать трудно. В некоторых городах русское купечество частично было восстановлено. А где не восстановлено, там, во всяком случае, созданы были условия, при которых можно было пытаться состязаться с еврейством и на этом поприще. (Хотя конкуренция здесь очень трудна, по причине тысячелетних навыков еврейства в этом деле).

Еврейское засилье сказалось к этому времени, то есть к началу XX века, на совершенно другом фронте. И здесь практиковавшиеся ограничения были бессильны, и даже, наоборот, чрезвычайно вредны.

Это был фронт несравненно более «тонкий»: фронт политического влияния; фронт уловления не мертвых, а живых душ, но для их умерщвления.

Антиправительственное, антигосударственное и антинациональное направление умов значительной части русского мыслящего класса издавна составляло болячку России. Всегда находились люди, которые из-за деревьев не видели леса; которые готовы были растерзать родную страну только потому, что какая-то деталь приходилась им не по вкусу. Эта неспособность соразмерить свет и тени; неумение подвести итог плюсам и минусам; невозможность по этой причине для этих людей осознать истинную ценность России — все это всегда создавало для нашей страны положение неустойчивого равновесия.

При проявлениях этого далеко не изжитого духа мы присутствуем и сейчас. Его очень удобно наблюдать именно в эмиграции. Здесь вы можете встретить людей, которые еще не так давно специализировались на ругне России; нынче они Россию превозносят до небес! Но только для того, впрочем, чтобы еще с большей яростью обрушиться на страны, где они сейчас живут. Из-за «квартирных хозяек», которые им досаждают, равно как и из-за всякой другой мелочи, наполняющей их личную жизнь, они совершенно неспособны видеть истинную ценность того большого положительного, что составляет сущность каждой нации, выдержавшей тысячелетние экзамены истории. Они, заблудившись в трех соснах, неспособны понять великие дела, совершающиеся на их глазах. Так некогда Тарас Шевченко не мог сообразить важности недавно изобретенных железных дорог и поносил Императора Николая I за это «кровавое новшество».

Увы, русская интеллигенция в значительной своей части недалеко ушла от этого тарасо-шевченковского миропонимания. При наличии острой потребности к злобствованию, нетрудно для него найти причины. Тарасу проведение Николаевской железной дороги представлялось мрачной трагедией, о которой он повествует с ужимками макбетовской ведьмы, а другим таким же мудрецам реальные тени российской действительности не позволяли видеть яркого солнца, сиявшего и над этой великой державой, как оно сияет сейчас над Францией, Англией и Америкой, несмотря на квартирных хозяек, консьержек, карт д'идентитэ и нансеновские паспорта.

Такая особенность культурного и подкультурного русских классов, вечно готовых «взбунтоваться», представляла немалые трудности для управления государством Российским. Ведение русского корабля всегда было чревато опасностями. Но с этим делом, худо ли — хорошо, справлялись. Борьба стала непосильной, когда к переменчатому, капризному и мало оформленному русскому злобствованию присоединилась сосредоточенная, в высшей степени «волевая», злоба еврейская. Если о русских было 7дачно сказано, что они хотят «не то конституции, не то севрюжины», то евреи прекрасно знали, чего они хотели. Это было формулировано американским миллионщиком, евреем Яковом Шифом, который сказал С. Ю. Витте в 1905 году:

— Передайте вашему Государю, что если еврейский вопрос не будет разрешен правительством, то его разрешит революция.

Так вот, на этом фронте евреи становились действительно опасными. С превеликой быстротой и ловкостью они захватили в свои руки русскую печать и оседлали русские оппозиционные и революционные круги. И это они, евреи, дали конституционно-севрюжинскому русскому «освободительному движению» 1905 года ту планомерность и сосредоточенность, каковую они во вторую революцию придали расплывчатому, хотя и свирепому, русскому большевизму.