Александр Афанасьев - Уральский узел

— Отчего же — сказал я вполне спокойным голосом — пойму. Я только что её заработал.

Мне удалось второй раз «пробить» англичанина — по крайней мере, он удивился. Второй плюс.

— Вы считаете, что нападая на человека, вы зарабатываете себе репутацию?

— Да. Несомненно. Давайте, я угадаю — вы тщательно готовились к разговору со мной. Аргументы, контраргументы. Но вы никак не думали, что вам придётся физически бороться за свою жизнь, верно?

Переигрываю? Нет.

Надо выиграть время. Хоть немного.

— … и теперь, предъявляя мне требования, вы будете каждый раз подсознательно думать, останетесь ли вы в живых или нет. Видите ли, мистер — я вырос в очень дурном месте. Под названием Уралмаш. Знаете, в чем разница между Уралмашем и любым другим местом на Земле? В том, что в любом другом месте — сначала выходят поговорить, а потом бьют морду. А в Уралмаше наоборот — сначала бьют морду, а потом — говорят.

Я улыбнулся

— Теперь я вас слушаю, мистер Карвер.

К чести говоря — Пикард не избегал встречи со мной. Он сразу ответил на звонок — и предложил встретиться в одном из местечек в аристократическом Сохо…

В гостинице — я привёл себя в порядок. Залез под душ, и там привёл себя в порядок, чередуя ледяную и горячую воду. Переменил костюм. И на кэбе — прибыл в нужное место, там уже обнаружив, что приводил себя в порядок напрасно. Если бы я пришёл в том виде, в каком был — это посчитали бы эпатажем и крутостью…

Пикард, увидев меня, привстал. Он был не в своей тарелке, даже усы, обычно волосок к волоску — были встопорщены

— Что произошло?

— Всё нормально — я плюхнулся на стул — всё супер.

…

— Видишь ли, Том, ты пригласил меня, я пришёл — и обнаружил там какого-то подозрительного типа, а он попытался меня ограбить. Мне это не понравилось — и я попытался его убить. Но у него были сообщники.

— Боже…

— Том, он пытался меня ограбить, вымогал деньги. Все мои деньги, какие у меня есть. Что я мог ещё поделать? Не отдавать же их ему

Я наклонился вперёд.

— Том, мы знаем друг друга много лет. Я привык к тому, что люди предают — и ничему не удивляюсь. И все же скажи мне …

…

— … сколько же он предложил тебе, что ты предал меня?

— Речь не о деньгах.

— А о чем же?

— О возможности делать бизнес. О репутации.

Я улыбнулся

— Ничего смешного в этом нет!

— Нет, есть. Я вспомнил, как ты организовывал лекции в нашем университете. Приглашал лекторов, те говорили о свободе, о демократии, об автономии личности… во, вспомнил ведь. Но вот к тебе приходит КГБшник, и ты с готовностью предаёшь друга. И человека, успех которого помог тебе сделать и свой собственный успех. Расскажи мне ещё о свободе, а?

— Ты превратно понимаешь свободу

— Да ну. А я думаю — ты стал лицемером и трусом.

— Ну, все, хватит.

— Как скажешь.

Том щёлкнул пальцами, подзывая официанта

— Виски. Два пальца.

Официант вопросительно уставился на меня

— Эвиан — сказал я — в неоткрытой бутылке. — И, переведя взгляд на Тома, добавил: — Как во времена Холодной войны, да?

— Речь не о Холодной войне. Вы сами виноваты в происходящем с вами. Вы — и никто другой. Если хочешь знать, ты сильно меня разочаровал.

— Хочу знать — спокойно сказал я — объясни. Почему я должен работать против своей страны только потому, что вы щёлкнули пальцами.

Томас нервно барабанил пальцем по столу

— Есть только один мир, в котором мы живём. Возможно, он несовершенен. Возможно, он даже очень несовершенен — но другого мы не придумали. Есть то, что есть — и мы в этом живём. В этом мире есть только один центр силы и один центр принятия решений — Запад. В конце концов — вы сами с этим согласились. Украина должна была существовать, и Крым должен был принадлежать Украине. Можно много рассуждать о справедливости, но у каждого она своя, и если разбираться с каждым случаем. Короче, должен был быть нулевой вариант и точка. Вы же — забрали Крым себе и атаковали Украину, запустив целую цепочку территориальных переделов, и кардинально повысив риски для всех нас. До две тысячи четырнадцатого — вас терпели. Хоть вы и мешали на каждом шагу, но никто не думал о том, что Россия должна перестать существовать. Но сейчас… извини, слишком велики риски. Мы не можем инвестировать в нефть в Гайане, потому что на эти территории претендует Венесуэла. Мы не можем инвестировать в редкоземельные металлы в Конго, потому что эту страну рвут на куски. Мы не можем понять, к кому нам обращаться, кому и что будет принадлежать завтра. Поэтому — нужно публичное наказание того, кто всё это затеял — вас. Об этом сейчас и идёт речь.