Дмитрий Быков - Статьи из газеты «Труд»

Снос памятников и перенос братских могил — это вам не арест офицеров ГРУ, как было в Грузии. Это посягательство на святыню. И если люди на это идут, они знают, что делают. На такие вещи экономическими санкциями не отвечают. Только ледяным презрением.

Но зло, как известно, эффективно лишь в краткосрочной перспективе — в долгосрочной оно проигрывает. Именно это я назвал бы основным законом человеческой истории. Можно провозглашать советский режим оккупационным, мечтать о великой Прибалтике в границах Ливонии, хамить, как Вике Фрейберга по случаю юбилея Победы, и вообще демонстрировать независимость в лучших балтийских традициях. Россия много сейчас терпит от бывших сателлитов: в Польше «Четырех танкистов и собаку» запретили. Мы и это проходили, потому что в самооплевании нам равных нет. Одно мешает радоваться: уже в следующем поколении все эти самоутверждения за счет соседа не встречают никакого отклика. Истерический антикоммунизм в самой России давно сменился попыткой трезво интерпретировать собственную историю.

Рано или поздно в Польше, Прибалтике, Грузии, Украине, Венгрии и много где еще поймут, что далеко не только советское давление — а то и прямая «оккупация» — виновато в их многочисленных проблемах. И задумаются о себе, как задумывается о себе сегодняшняя Россия, отлично понимающая, что не в коммунистах было дело. У нас из коммунизма, демократии и монархии получается примерно одно и то же. Кстати, и государства Балтии в этом смысле ничем особенным не блещут — вот уж 15 лет мы в цивилизованном разводе, но ни культурных всплесков, ни экономических чудес там не наблюдается. Все очень средне, и если вассальная зависимость от Евросоюза в глазах прибалтийцев привлекательнее союза с Россией, то и ради Бога, но не надо тогда разговаривать так много о своей независимости. Ее как не было, так и нет.

Одно плохо: в России сразу после эстонских и латвийских «войн с памятниками» активизировались наши родные радикал-патриоты. Им, конечно, до России дела нет. Их интересует перспектива устроить на ее месте что-то вроде полпотовской Кампучии, только не под социалистическим, а под патриотическим знаменем. И любые оскорбления в адрес России для них — только повод закатить очередную истерику, подтвердив тем самым худшие европейские подозрения в наш адрес.

Прибалтика-то рано или поздно одумается — ей деваться некуда. А вот не сойдет ли с ума Россия — еще большой вопрос.

№ 517, 1 февраля 2007 года

Разумеется, войны «горячей» между Россией и Америкой не будет — не только потому, что «друг» Владимир высоко отозвался о безоговорочной порядочности «друга» Буша. «Холодная война» — не преддверие «горячей», а альтернатива ей.

Был такой анекдот: «Начнется ли война?» — «Нет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». «Холодная война» в нынешнем ее варианте будет скучнее предыдущей.

Разумеется, войны «горячей» между Россией и Америкой не будет — не только потому, что «друг» Владимир высоко отозвался о безоговорочной порядочности «друга» Буша. «Холодная война» — не преддверие «горячей», а альтернатива ей. Это нормальное состояние для двух конкурирующих мировых систем. Идеальным состоянием мира было бы их сотрудничество, противостояние общим вызовам, совместная культуртрегерская и воспитательная деятельность в третьем мире и прочее благорастворение воздухов, которого никогда почему-то не бывает. Противостояние Востока и Запада глубже и старше, чем война коммунизма с капитализмом.

Все тогдашние борцы за конвергенцию — в диапазоне от Сахарова до Евтушенко — очень хорошо относились к Америке, но почему-то насовсем туда не уезжали. И как бы ни был сложен для жизни СССР, США с их бюрократией и тотальной прозрачностью бывали столь же сложны для собственных граждан. У противостояния есть свои прелести: оно стимулирует, заставляет оглядываться на соседа, кое-что перенимать у него, уважать вчуже… Много пропагандистских фильмов снято — не думаю, что наши фальшивки в этом смысле сильно уступали какой-нибудь «Красной жаре» или «Красному рассвету», в которых тупые советские солдаты мочили быстроумных американских школьников. Но высказывались и здравые мысли — о том, как учиться сосуществовать. И такая модель сосуществования двух равновеликих держав была все-таки много лучше, чем модель российской интеграции в прогрессивное человечество а-ля 90-е: стойте смирно, рта не открывайте, так и быть, признаем вас цивилизованной страной, но сильно не полюбим, нет. Рылом вы не вышли.