Дмитрий Быков - Статьи из газеты «Труд»

Об этом много спорили. Лучше, думаю, честно сказать: оба хуже. Потому что не верить ни во что — тоже значит верить. В то, что перемены тебя не коснутся, в то, что мир рухнет и тебя не заденет. Россия и Белоруссия болеют разными болезнями, но исход у этих болезней один. Лечиться, думаю, поздно. А утешаться можно евангельской цитатой: если зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно, а если умрет, то принесет много плода.

№ 241, 22 декабря 2010 года

«Гадкий утенок» Гарри Бардина — лучшее культурное событие года.

Эпидемия опросов «Что вы считаете культурным событием года?» никогда меня особенно не радовала, но 2010 год был для меня в этом смысле уникален: культурное событие вспоминается сразу. Это премьера «Гадкого утенка» Гарри Бардина. Бардин попал в самый-самый нерв.

Я не буду здесь говорить о профессиональных достоинствах этой грандиозной полуторачасовой мультоперы, музыку для которой сочинил Чайковский, а со стихами расстарался Юлий Ким, и это, по-моему, лучшее его сочинение за последние годы. Вряд ли кто мог представить, что из знаменитой главной темы «Лебединого озера», в которой так и слышатся мощные лебединые взмахи, можно изготовить такой разухабисто-блатной гимн птичьего двора: «Мало тебя лупили! Кому ты нужен с дружбою своей? Чтобы тебя любили, ты должен быть короче и жирней!»

Но когда речь идет о Чайковском, Киме или Бардине, отпускать профессиональные комплименты как-то не очень прилично, поскольку первый — давно памятник, а двое других отмечены таким числом наград и такой любовью, что должный уровень уж как-нибудь обеспечат.

Суть в выборе темы: главная проблема России, как она обозначилась в этом году, — страшная озлобленность, придавленность, подпольность. И обращается эта злоба не на первопричину, не на рабство, для большинства привычное и даже комфортное, а на чужака: нетерпимость ко всему другому, в особенности талантливому, — коренная черта этого социума. Мне возразят, что она присуща всей человеческой природе, и я соглашусь: разумеется!

Просто во всем мире человечество с этой своей природой пытается бороться. А у нас эта природа действует в чистом виде, и чем ты природнее, тем лучше. Патриотичностью у нас называется именно потакание первобытным инстинктам: местничеству, землячеству, лени, ксенофобии. Кто наделен этими чертами в превосходной степени, тот и патриот.

Признаваться в том, что тебя травили, у нас считается неприличным. Между тем все талантливое здесь непременно проходит этот этап — он что-то вроде прививки, необходимой закалки. Но фильм Бардина, точно следующий сказке Андерсена, напоминает о важном, если не о главном: травят ведь не слабых, таких как раз терпят. Слаб в этом фильме червяк-интеллигент, прячущийся от всех и восклицающий: «Как страшно жить!» Его почти и не трогают, даже есть брезгуют. А травят потенциально сильных, тех, кто может превратиться в лебедя и наглядно доказать ничтожность всего этого птичьего стада.

Весьма часто сильному удается выжить — правда, в изрядно ощипанном виде, — но никак не реже его затаптывают, потому что объединенный птичий двор, дружно исполняющий: «Слава-слава-слава, птичая держава!», — страшная сила. Кстати, один символ у Бардина особенно хорош: его Утенок, гонимый всеми, вынужден ночевать в свернутом флаге. Патриотизм бывает не только прибежищем негодяев — Родину по-настоящему любит тот, кто не любит толпы.

Эта картина прошла в России по немногим экранам, но триумфально принята во всем мире и сделалась одним из чемпионов Сети по числу скачиваний. Мои дети уже знают ее наизусть. Андерсен, как и Бардин, считал, что с детьми надо разговаривать серьезно: кто-то должен им объяснить, как связано нынешнее состояние России со школьными травлями и нетерпимостью к соседу. Я не сумел бы. А Бардин сумел. И это главное культурное событие года, по крайней мере для всех родителей.

№ 246, 30 декабря 2010 года

Начало нового года ознаменовано двумя знаковыми событиями: массовыми отключениями электричества в Подмосковье — частью плановыми, частью стихийными — и обещанием Сергея Мавроди возродить МММ.

Все это — вкупе с уличной политикой, напомнившей о себе бурными митингами и демонстрациями, вкупе с откровенным блатным террором, примером которого стала Кущевская, с параличом власти и неадекватностью судебной системы, с финансовой турбулентностью и таянием стабфонда — окончательно фиксирует возвращение 90-х, которые, собственно, никуда и не уходили. Как никуда не уходит гной из абсцесса, который вскрывать не стали, а вместо йода залили сиропом.