Дмитрий Быков - Статьи из журнала «Компания»

Связь между финансированием НПО и шпионажем составляет, так сказать, пуанту российского скандала, начатого демонстрацией спецрепортажа Аркадия Мамонтова о разоблачении шпионского камня. Именно в этом репортаже прозвучало прямое обвинение в адрес британских спецслужб: они, гады, не только камнями шпионят, но еще и правозащитников поддерживают. В силу этого между камнем с его электронной начинкой и правозащитником с его явно антигосударственной сущностью как бы устанавливается тождество. Посыл Мамонтова и его новых заказчиков (а что в НТВ хорошо учили работать на заказ, мы давно знаем) сомнителен сам по себе — просто в силу того, что со вторым секретарем британского посольства явно общалось множество народу, в том числе и из правительственных организаций. Что он выписывал гранты для неправительственных — полбеды, гранты-то легальные и распределяются не в посольствах. У нас тьма-тьмущая организаций, работающих с привлечением американского, европейского или японского капитала. Что делать, если почти вся российская благотворительность вынужденно пользуется подачками западных бенефакторов? Как быть ученым, использующим международные гранты за отсутствием нормального финансирования в России? То, что человек, ведавший распределением денег, оказался вдобавок шпионом, — больнее всего бьет не по Хельсинкской группе, а по тем правительственным чиновникам, которые тоже явно вынуждены были с ним контачить в силу должностных обязанностей. Все, кто просто по протоколу пожимал руку второму секретарю британского посольства, оказываются, по логике Мамонтова и компании, вовлеченными в шпионскую деятельность. А это уже заставляет задуматься о прелестях шпиономании как таковой.

Я выскажу сейчас, наверно, парадоксальную мысль, но возвращение шпиона на наши холода улучшит самочувствие россиян. Внедрение шпиономании в умы — лучший способ внушить обывателю, что мы вновь отстроили сверхдержаву. Когда Вадим Бакатин «сдавал» американцам схемы прослушки посольства США — ясно же было, что ни о какой сверхдержавности речь не шла. А если у нас в скверах снова устанавливают тайники, как в фильме «ТАСС уполномочен заявить», — все в порядке, страна опять могуча. В последнее время нам и так и сяк пытались внушить, что у нас все хорошо, — но сограждане как-то по привычке сомневаются. Им не верится в сырьевое процветание, в его заслуженность и долговечность. Они не видят никаких позитивных сдвигов в социальной политике. Напротив, им кажется, что эта политика становится все более дарвинистской… И тут — на тебе! — у нас опять появились тайные агенты. О чем это говорит? О том, что у нас есть сенсационные сверхсекретные научные разработки; о том, что взоры мира опять прикованы к нам; о том, наконец, что нас снова рассматривают как конкурентов! Достигнута главная цель пропаганды — слушатель убежден, что живет в наилучшей стране!

Если вверенный вам народ все никак не поверит, что ему при вашем правлении стало значительно лучше, — не старайтесь накормить эту бездонную прорву. Заведите шпиона. Это срабатывает быстрее и безотказнее.

30 января 2006 года

№ 399, 30 января 2006 года

Возвращаться к этой теме приходится, поскольку люди, которых я задел, никак не успокаиваются. Самый серьезный бизнес — это тот, что связан с мировоззрением и спекулирует смыслами. Так вот, люди, занятые благотворительностью, никогда не смогут простить мне одной прошлогодней колонки, в которой я пытался доказать, что вопросы, связанные с жизнью и смертью, должны находиться в ведении государства, а не частных лиц. Не отдаем же мы на откуп анонимным или гласным благотворителям такую важную и страшную миссию, как наказание виновных, месть и правосудие! Так и в случае со спасением жизни: люди, занимающиеся благотворительностью, решающие вопросы жизни и смерти, волей-неволей начинают несколько переоценивать себя. Да и общество возводит их в ранг святых. Что опасно — особенно опасно, когда речь идет о политиках или артистах. Это по определению персоны, которые без вдумчивой и часто жесткой критики быстро портятся. А критиковать благотворителя нельзя — он ведь святой.

Больные дети — тема столь страшная и рискованная, что возражать их спасителям очень быстро становится невозможно. Ни в чем: критикуют ли они государство, учат ли других жизни, объясняют ли слушателю в сотый раз, что возле всякого счастливца должен стоять человек с молоточком (если бы Чулпан Хаматова внимательно читала охотничью трилогию Чехова, она бы заметила, что там это говорит не самый приятный персонаж)… Даже раздаются голоса: да какая разница, откуда деньги на лечение! Детям ведь все равно, кто спас их жизнь! Отвечаю: если вам это неважно — пойдите на улицу и ограбьте прохожего. Одному герою русской классики уже было неважно, откуда взять деньги на спасение семьи Мармеладовых…