Дмитрий Быков - Статьи из еженедельника «Профиль»

Каков главный секрет успеха Павловского? Сам он об этом скромно молчит. Знающие люди утверждают, что всему виной профессия историка в сочетании с цинизмом и редким умением ориентироваться в информационном пространстве. Мало кто лучше Павловского умеет нагнетать напряжение в этом виртуальном мире и тут же разряжать его. Не случайно именно Сеть оказалась незаменима в деле столь любимого Павловским «вбрасывания» в СМИ компромата на того или иного деятеля.

Сейчас Глеб Олегович стал настоящей телезвездой, много выступает в прессе и, по слухам, пишет какой-то эпохальный труд. Однако похоже, что на самом деле он неусыпно работает над плетением своей сети. Именно она может прокормить его, когда не очень склонный к благодарности президент решит, что ему надоели советы главного политтехнолога.

№ 11(233), 26 марта 2001 года

Потомственный дворянин немецкого происхождения, министр просвещения в столыпинском правительстве, Борис Йордан, уезжая в 1919 году в Сербию по приглашению ее короля, даже не догадывался, как именно вернется в Россию его внук и тезка восемьдесят лет спустя.

Среди предков Бориса Алексеевича Йордана, родившегося в Америке 2 июня 1966 года, — грузинский царь Вахтанг VI, адмирал Шишков (рьяный патриот и славянофил, враг Пушкина), историк Татищев, теолог Шмеман, да и дедушка его, как мы уже заметили, был не последний человек при дворе. К тому же, как и все Йорданы по мужской линии, дедушка-столыпинец был выпускником элитного военно-учебного Пажеского корпуса.

Отец Бориса Йордана — Алексей — в свое время окончил кадетский корпус в Югославии, причем в довольно высоком звании фельдфебеля; сейчас Йордан-старший входит в нью-йоркское объединение «Российский кадет» и является главным редактором журнала «Кадетская перекличка», который издается в Америке.

О кадетах и сам Борис Йордан может говорить часами, он финансирует программу по преобразованию детских домов и средних школ в кадетские корпуса. Декларированная цель учебных заведений — воспитание молодежи в духе патриотизма и мужского братства. Йордан спонсировал фильм Никиты Михалкова «Сибирский цирюльник» и задолго до путинской кампании по формированию новой национальной идеологии сетовал: «Сегодня в России совершенно нет патриотического воспитания. Без национальной идеи мы никуда не сдвинемся! Я знаю русский народ, это народ очень циничный, может быть, самый циничный в мире — но когда надо, он отдаст за Родину все, что имеет».

Жена Йордана, Элизабет (Елизавета), урожденная Терентьева, тоже из дворянок. В семье трое детей. От предложения корреспондента «Профиля» дать интервью для рубрики «Вторая половина» Элизабет отказалась: «Что вы, есть люди более достойные, чем я. Хотите, дам вам телефон одной монахини, которая работает в онкологическом центре?»

Оказавшись с четой Йордана в православной церкви, подчиненные нашего героя были поражены тем, как вдохновенно и со знанием дела Борис и Лиза распевали псалмы вместе с церковным хором.

В этой связи совершенно замечательно звучит заявление депутата Василия Шандыбина о том, что русского Киселева сменили на американца «Иордана».

Другое дело, что всякая ассоциация с приватизацией (а к ней Йордан имел самое прямое отношение) у коммунистов вызывает стойкую аллергию.

В 1988 году Борис Йордан получил степень бакалавра Нью-Йоркского университета по истории российско-американских экономических отношений, на практику расторопного студента направили в Конгресс США. После выпуска Йордан недолго работал в отделе проектного финансирования инвестиционного банка Kidder Peabody, а с 1990 года пришел в Credit Swiss First Boston — один из первых банков, решивших вкладывать деньги в российскую экономику.

В России наш герой в самом скором времени свел знакомство с командой приватизаторов, идеологом и вождем которой был Анатолий Чубайс, радикалом — Альфред Кох, а душой общества — Борис Немцов.

Работая в московском представительстве CS, Йордан начинает консультировать молодое российское правительство по вопросам приватизации и реформ. Концепция их, как известно, была сориентирована на каноны чикагской экономической школы. Не понаслышке зная о ней, Йордан значительно превосходил в этом смысле своих русских сотоварищей. Рассказывают, что в Доме правительства трудоголику Йордану даже выделили диванчик. Он целыми сутками пропадал на Краснопресненской набережной, ломая голову над новой экономической концепцией. Кстати, привычка дневать и ночевать на работе сохранилась у Йордана и по сей день.