Сергей Кара-Мурза: Россия не Запад, или Что нас ждет

А.И. Ракитов подчеркивает, что патологическая жестокость была изначально присущим, примордиальным качеством России: «Надо говорить не об отсутствии цивилизации, не о бесправии, не об отсутствии правосознания, не о незаконности репрессивного механизма во времена Грозного, Петра, Николая I или Сталина, но о том, что сами законы были репрессивными, что конституции были античеловечными, что нормы, эталоны, правила и стандарты деятельности фундаментально отличались от своих аналогов в других современных европейских цивилизациях» [3].

В этой версии реформа виделась не как переход из варварства в цивилизацию, а как смена типа цивилизации, «вступление в Запад». Один из активных «прорабов перестройки» И. М. Клямкин утверждал: «Россия может сохраниться, только став частью западной цивилизации, только сменив цивилизационный код» [4, с. 21].

Третья версия была самой мягкой и сводилась к тому, что Россия была и есть часть Запада, структурный элемент западной цивилизации. Она лишь слегка отклонилась от «столбовой дороги» из-за советского эксперимента, и теперь ей надо прилежно учиться у Запада, чтобы наверстать упущенное за 70 лет.

Эта версия была сформулирована уже в 60-е годы, во время хрущевской «оттепели». П. Вайль и А. Генис показывают это в книге «60-е. Мир советского человека», где описаны умонастроения «кухонь» интеллигентской богемы, чьим идеологом и пророком стал И. Эренбург (его уподобляют апостолу Павлу). Они пишут: «Спор об отношении к западному влиянию стал войной за ценности мировой цивилизации. Эренбург страстно доказывал, что русские не хуже и не лучше Запада — просто потому, что русские и есть Запад».

Вначале 90-хгодов предлагались вариации этой идеи. Так, В.И. Мильдон пишет в журнале «Вопросы философии»: «Россия не Евразия, она принадлежит Европе и не может служить мостом между Европой и Азией, Евразией была Российская империя, а не Россия» [5].

Эта трактовка вызывает недоумение. Как надо понимать, что «Российская империя — не Россия»? Что значит, что «Сибирь не часть России, а часть Российской империи»? Как это должны понимать якуты — они из России изгоняются и моста в Европу лишаются? Эта статья, а таких статей было множество, есть типичная идеологическая поделка невысокого качества.

Создание образа Востока как исторического и вечного врага России — важный мотив в идеологии разрушения СССР. В мягкой форме этим занимался уже Илья Эренбург, в 90-е годы— целая группа интеллектуалов. [2] Иногда в качестве сил, которые погубили Россию как цивилизацию, в одной связке называются Православие (Византия) и монголы. В.И. Новодворская горюет: «Нас похоронили не под Нарвой, не на поле Куликовом. Нас похоронили при Калке. Нас похоронили в Золотой Орде. Нас похоронила Византия, и геополитика нас отпела». Одним из часто публикуемых авторов журнала «Вопросы философии» стал В. Кантор, специализирующийся на обличении азиатских народов «Степи» [6]. И это — в журнале Российской Академии наук, которая славилась в мире своей этнографической школой, накопившей огромное знание о кочевых цивилизациях. [3] Становлению России как цивилизации в суровых континентальных условиях как раз способствовало сочетание природных и культурных условий земель и народов, которые позволили возникнуть симбиозу укладов (охоты, земледелия и кочевого скотоводства) с интенсивным обменом продуктами, технологиями и культурными достижениями.

И. Фридберг убеждает, что с Востока для России «постоянно идет угроза» — в то время как с Запада она получала только блага: «Через западные границы пришло в Россию все, что и по сей день является основанием могущества и национальной гордости России… — все виды транспорта, одежды, большинства продуктов питания и сельскохозяйственного производства — можно ли сегодня представить Россию, лишенной этого?» [7].

Действительно, невозможно себе представить Россию вдруг лишенной всех видов одежды — а можно ли представить себе взрослого человека, всерьез озабоченного такой перспективой для России? И как это, интересно, Запад предполагает лишить Россию всего того, что он так щедро пропустил через свои границы? [4] Сегодня считаться, где сшили первые джинсы, а где научились делать горшок из глины, — глупо. Римляне ходили без штанов и позаимствовали их у скифов. В исторической перспективе временные различия в появлении в разных странах телеграфа или хоккея исчезающе малы, а приручение лошади было для цивилизации событием несравненно более важным, чем изобретение паровой машины. И даже если встать на уровень рассуждений Фридберга — неужели он всерьез считает, что «большинство видов сельскохозяйственного производства» созданы Западом?