А. Морозов - Антибешанов

При всей своей молодости неподцензурная российская историография Второй Мировой уже успела обрасти некоторыми традициями. Особенно отличается та ее часть, которую принято называть «народной», то есть как бы «непрофессиональной». Авторы переписывают из справочников и мемуаров, а то и друг у друга цифры, факты и оценки, совершенно над ними не задумываясь. Критерием востребованности того или иного факта выступает то, насколько данная цифра или факт может способствовать компрометации советской власти, товарища Сталина лично, а также советского военного и политического руководства. Практика «народных историков» антисоветского толка, того же Виктора Суворова, показывает, что использовать таким образом можно любые факты, особенно если читатель мало информирован о ходе войны вообще и, в частности, о предвоенных политических интригах.

При всей якобы отрешенности их работ от «идеологии», «народные» историки, переписывающие байки В. Суворова и других антисоветчиков, предельно идеологизированны. Цель их работ ясна с первых строк – любой ценой выставить Советский Союз самым злобным агрессором на Земле, который не завоевал всю Европу только потому, что Гитлер успел на него напасть немного раньше. Обязательно упоминание плана «Гроза», обязательны язвительные пассажи о советской пропаганде, советских генералах, которые воевали числом а не умением, о массовой сдаче в плен советских солдат и их переходе на сторону противника. Обязательно упоминание о бессчетных суперсовременных танковых ордах товарища Сталина, скопившихся на границе 22 июня 1941 года, обязательно упоминание о советско–германском военном сотрудничестве. Работа Бешанова, посвященная «Танковому погрому 1941 года», увы, не избегла печальной участи сборника подобных баек. Все их перечислить в формате короткой статьи возможности, конечно, нет. Но кое–что прокомментировать можно.

Как и всякий уважающий себя народный историк, решивший написать пухлую книжку о Второй Мировой войне с полным разоблачением злобных козней СССР, В.В. Бешанов не может не упомянуть Ленина с его «пломбированным вагоном» и прочие обязательные «реверансы» в адрес Великого Октября. Как не постенать о вредителях–большевиках, захвативших власть: «подписав с немцами Брестский мир, большевики за полгода до конца мировой войны сделали русских из победителей побежденными, отказ о уплаты дореволюционных долгов и приверженность лозунгам типа «Даешь Париж!» привели к политической и экономической изоляции» (стр. 19) Очень странное утверждение для того, кто в самом начале книги декларирует следующее: «…если принять за аксиому, что цель любой войны – добиться лучшего состояния мира, чем довоенный, то придется признать, что Первую Мировую войну (1914–1918 гг.) проиграли все ее основные европейские участники» (стр. 8). Как ни крути, а получается, что большевики избавили свою страну от лишнего полугодового кровопролития. Можно, конечно, долго мечтать, и о черноморских проливах, и о Восточной Пруссии, и по прочих приобретениях, которые могли бы достаться России, но не следует забывать, что Россия вошла в войну крупным должником, а выходила из нее должником тотальным, и любое требование проливов или территорий перебивалось бы английскими и французскими финансовыми рычагами, как перебивались чрезмерные запросы Англии и Франции американскими финансовыми козырями. Можно мечтать о послевоенных инвестициях: «Так как советское правительство отказалось от уплаты дореволюционных долгов, рассчитывать на получение инвестиций на Западе не приходилось» (cтр. 40.) Ну а можно оглянуться на самое наше ближайшее прошлое, чтобы понять, что наличие–отсутствие инвестиций с выплатой долгов мало связано. Россия после 1991–го года признала за собой и все российские долги и все советские, и все равно уже 12 лет вывоз капитала из страны серьезно превышает инвестиции.