Из истории военной разведки

Очевидно, что если человек взялся за ремесло лазутчика из благородных побуждений, например, из преданности и любви к отечеству или из ненависти к врагам, или, наконец, если шпионом служит человек из рядов нашей же армии, то в обращении с ним всякие хитрости излишни; надо только остерегаться одного — не задевать его самолюбия.

Чтобы привлечь и привязать к себе лазутчиков, не следует жалеть денег на их вознаграждение, даже если они оказали небольшие услуги; а при доставке ими важных сведений надо быть не только щедрым, но даже расточительным. "Человек, который ради вас рискует быть повешенным, заслуживает хорошей награды", говорит Фридрих Великий в инструкции своим генералам. То же советует принц де-Линь (Приведено в Reglement sur le service des armees en campagne, Ch. De Savoye): "Для узнания чего-нибудь существенно важного весьма трудно находить шпионов. Даже если заплатить тысячу червонцев за доставленное хорошее известие, нельзя быть уверенным, что неприятель не дал две тысячи за то, чтобы это известие было сообщено с целью введения нас в заблуждение. Не следует скупиться ни на какие обещания и сдерживать их, если шпион сказал правду. Если за миллион можно купить офицера штаба неприятельской армии, то это не дорого". Подобные же указания встречаем мы в трудах и переписке Наполеона (См.страницу 30-ю **** A.Froment, см.выше), Де-Брака, Гримуара и вообще у всех лиц, писавших о шпионстве. Следовательно, для успешного шпионства нужны деньги.

"Я выслал бы вперед и офицеров, и шпионов", говорит генерал Бельяр в письме своем маршалу Бертье в 1806 году, "но вам известно больше, чем кому-либо, что у меня нет денег, а без них трудно достигнуть каких-нибудь результатов, в особенности по части шпионства". Получив через несколько дней подобное же письмо от Бернадотта, Бертье приказал выдать каждому маршалу по десяти тысяч франков на секретные расходы.

Размер вознаграждений не может быть определен раз навсегда. В некоторых случаях, впрочем весьма редко, плата определяется по взаимному соглашению шпиона и его нанимателя; почти всегда сумма вознаграждения соразмеряется с важностью добытого сведения и со степенью опасности, которой подвергался шпион. Во всяком случае оно не должно быть постоянным и выдаваться в определенные сроки в виде жалованья; если же шпион настоит на таком порядке уплаты, то независимо от постоянной суммы, ему следует изредка выдавать особые денежные награды, так как только таким образом можно подогреть его энергию и старание.

Для примера приведем несколько цифр, взятых из отчета о процессе маршала Базена (Le proces du Marechal Bazaine, tomes VIII et IX des Causes celebres).

3 сентября некто Крузем был отправлен из Меца, чтобы узнать, не получают ли германцы подкреплений из Страсбурга, только что сдавшегося неприятелю. Крузем обошел почти всю блокадную линию немцев на левом берегу Мозеля, причем на обратном пути к Мецу ему пришлось пройти ползком около трех верст. По возвращении он доставил сведения о приблизительной численности противника, о месте расположения его складов, и принес найденную им прусскую газету. За все он получил только 40 франков.

Полицейский агент Флао отправлен 20 августа из Тионвилля в Мец с двумя важными депешами от Мак-Магона к Базену. Прибыв благополучно в Мец и сдав депеши, он на другой день отправляется обратно в Тионвилль с пятью важными депешами; прусский, разъезд заметил его и преследовал на протяжении четырех верст. Чтобы избегнуть плена Флао должен был оставить повозку, в которой ехал, и броситься в Мозель; пройдя водою около четырех вёрст, он вышел на берег и без дальнейших приключений достиг Тионвилля. За исполненные поручения Флао получил 50 франков.

20 августа лесной сторож Дешю доставил из Тионвилля в Мец семнадцать официальных депеш, причем на обратном пути он попал под огонь французов, обстреливавших прусских улан. Дешю дано 20 франков.

Матрос Донзелла за доставку депеш сначала из Тура в блокированный Тионвилль буквально с такими же затруднениями, как Флао, а затем оттуда в Брюссель, получил 200 франков.

Флао, Дешю и Донзелла не были шпионами, но в виду важности доставленных ими сведений и риска, которому они подвергались (германцы не раз расстреливали таких передатчиков депеш), в отношении вознаграждений их можно приравнять к шпионам.

Ограничимся приведенными примерами и заметим, что вообще в кампанию 1870-1871 гг. французское начальство, щедрое на обещания, оказывалось скупым, когда приходилось расплачиваться за исполненное поручение: вознаграждения за передачу депеш через неприятельские линии колебались между 50 и 200 франков; но неоднократно платили только по 5-20 франков.