Лев Пирогов - Хочу быть бедным (сборник)

Человечеству как виду был отпущен огромный планетарный срок – при традиционном использовании ресурсов Земли их хватило бы на сотни миллионов лет. Но принципом такого существования должен быть аскетизм: подчинение индивида интересам вида, краткосрочных целей – долгосрочным. Способность переносить тяготы такого «скучного» повседневного существования воспитывает в человеке религия, но ей почти не осталось места в современном западном мире. И начало тотальной секуляризации Запада положили вовсе не «левые» с их почти непременным террором, а «великие маргиналы» – либеральные гуманисты, наследники Реформации.

«Исторический прогресс, как и прогресс научно-технический, есть игра с нулевой суммой». Это означает, что выигрыш возможен только за счёт соперника. В случае с научно-техническим прогрессом в роли такого соперника выступает природа. В случае с прогрессом историческим тяготы поражения приходятся на долю традиционных обществ.

Ну например. Великая индустриальная революция в Англии осуществлялась за счёт «огораживания» – уничтожения крестьянства. Жертвой социалистической индустриализации стало крестьянство российское. И не случайно чудо экономических темпов роста в СССР было столь кратковременным – индустриализация выдыхалась по мере того, как крестьянство превращалось из большинства в меньшинство; когда для дальнейшей поддержки социалистического строительства понадобились дополнительные резервы социального топлива, возник феномен массовых репрессий, открывающих доступ к использованию труда заключённых. Для Запада таким резервом стал весь остальной мир – роль «массовых репрессий» здесь сыграла политика колониализма.

Классический колониализм окончился после Второй мировой войны, но на смену ему пришел колониализм постиндустриальный, когда страны, не входящие в постиндустриальную элиту, используются в качестве сырьевой и производящей базы, а страны «золотого миллиарда» живут на ренту «копирайта» и продолжают извлекать из дешёвого труда Востока и Юга всё те же сверхприбыли, направляемые на совершенствование социальных, информационных и научных технологий, то есть на создание новых копирайтов и на извлечение новых сверхприбылей.

Таким образом, Западу необходимо всеми способами поддерживать дистанцию между собою и «остальным миром» – если она исчезнет, благоденствие прекратится. На роль такого «пограничника» и назначен «международный террорист» с отчетливой расистской идентификацией.

Кстати, обратите внимание, что с лёгкой руки теоретика мондиализма Жака Аттали пресловутый «мир без границ» стали называть не как-нибудь, а именно «мировой деревней». Это симптоматичная оговорка. Раз есть «деревня», будет и «огораживание». Все народы равны, но некоторые равнее других. История – это игра с нулевой суммой.

Альтернативой идее прогресса является идея Бога. Альтернативой историческому нетерпению – претерпевание Вечности. Пожалуй, его единственным рудиментом в секуляризованном западном сознании остается крестьянский труд. Не фермерское или колхозное «производство сельскохозяйственной продукции», а непосредственное ковыряние в земле. Такой труд – не «средство к существавнию» и не цель. Он и есть – само существование.

Недавно перечитывал главную в своей жизни реликвию – толстую амбарную книгу, в которую мой дед вносил всякие хозяйственные записи с 1958 по 1991 год. Меня поразило, что деревенская жизнь, казавшаяся мне, ребёнку, такой безоблачной и счастливой, на самом деле представляла собою сплошную череду бед и несчастий. Эта жизнь была штормовым авралом, когда вся команда, позабыв о порте назначения и надувая жилы на лбах, из последних сил борется за «плавучесть». И так до конца. Последняя запись, сделанная за несколько дней до смерти, сообщает: «Плюс 36 все две недели. Земля потрескалась. Виноград в мильдью. Не было никогда…» И обрывается на полуфразе, как и положено последней записи в бортовом журнале.

В статье «Мистика труда» Симона Вейль пишет: «Монотонность может быть самой прекрасной вещью или же самой ужасной. Она прекрасна, если является отражением вечности. Она ужасна, если является признаком неизменного круговорота. Больше, чем в хлебе, трудящиеся нуждаются в поэзии. Им нужен свет вечности. Источником такой поэзии может быть только религия. Не религия, а революция – вот опиум для народа». Конец цитаты.

Почему великий Рим пал под партизанскими наскоками варваров? Потому ли, что варвары предложили «историческую альтернативу» римской цивилизации? Нет, их так же привлекала римская роскошь, как нынешних жителей Востока и Юга привлекают блага западной цивилизации. Потому ли, что гунны и алеманны оказались искуснее в битве? Тоже нет – тот же Аттила бывал жестоко бит римским полководцем Аэцием.