М Максимов - О Бруно Беттельгейме

Это вопросы, на которые трудно ответить. И я привел лишь несколько, есть еще много других: почему запрещалось иметь часы, хранить фотографии близких... Все непонятное -притягивает.

А теперь -- самое главное. Привычная сцена из лагерной жизни: эсэсовец заставляет группу заключенных выполнять бессмысленные "упражнения": "Встать! Лечь! Встать! Лечь!" Смотришь -- и волосы начинают шевелиться на голове, тебя охватывает животный ужас. Вроде бы ничего страшного. Мы привыкли видеть большие группы людей, согласованно выполняющих команды,-- строй солдат, массовые гимнастические упражнения. Дело, однако, в том, что когда дают команду, то между ее получением и началом исполнения есть небольшой зазор -- нужно время на обработку команды внутри человека. Как бы мал ни был этот зазор, наблюдатель легко его улавливает. Так вот. У заключенного этого зазора нет. Команда мгновенно проваливается в исполнительные органы. Обработки внутри не происходит, потому что "нутра" -- нет. У этого существа (это не человек) нет внутреннего содержания, нет личности, нет души -- как хочешь это называй. Ты понимаешь это кожей -- и тебя сжимает страх. Ты понимаешь, что и с тобой можно сделать то же самое. Такое существо дальше я буду называть "идеальным заключенным", Оно похоже на модель, управляемую по радио: один человек переключает кнопки на пульте управления -- и тысячи, миллионы "идеальных заключенных" выполняют нужные движения. Задачей гитлеровских концлагерей поначалу и было научиться превращать нормального, здорового человека за три года а "идеального заключенного". Как? Об этом я и собираюсь рассказать.

Мой план таков: сначала -- автор книги, из которой я обо всем этом узнал, и сама книга, потому что история ее создания поучительна. Затем основное содержание -- методика разрушения личности в условиях концлагеря и некоторые способы психологической защиты, за которые цеплялись заключенные. Окончу я разделом о том, какую роль играли концентрационные лагеря в жизни тогдашней Германии, в жизни свободного немца.

Бруно Беттельгейм

Это мой любимый автор. Я уже рассказывал о нем, когда писал о его книге "Не только любовь". Повторю вкратце. Родился в 1903 году в Вене, по образованию -- детский врач, тот, кого мы теперь назвали бы "детский психотерапевт". Он -представитель известной венской, школы психоанализа. Поначалу -- последователь Фрейда, позже отошел от "ортодоксального" психоанализа и разрабатывал свою собственную тему, суть которой -- влияние среды на становление и поведение человека. Всю жизнь Беттельгейм лечит детей и написал про них много замечательных книг.

Переломными для него стали два года -- 1938 и 1939, которые он просидел в концлагере, сначала в Дахау, а затем в Бухенвальде. В 1939 году его выпустили, и он уехал в США. Там организовал знаменитую ортогенетическую школу имени Сони Шенкман при Чикагском университете для детей с психическими травмами и расстройствами. В этой Школе он прожил вместе со своими воспитанниками больше двадцати лет. (Об этой Школе и идет речь в его книге "Не только любовь".) В последние годы Беттельгейм отошел от руководства Школой -- возраст дает о себе знать, но по-прежнему его жизнь связана с детьми. Он организовал консультацию для родителей, где вместе с ними пытался понять "трудных" детей. Он пишет книги, ездит по разным странам, выступает по телевидению.

Но вернемся к концлагерям. Примерно через три месяца пребывания в лагере Беттельгейм стал понимать, что сходит с ума. Он обратил внимание на то, что включился в некую странную деятельность, которой все узники предавались, как только выпадала свободная минутка. Вместо того чтобы использовать эти редкие мгновения для отдыха -- поспать, почитать,-- заключенные исступленно обсуждали следующие темы: возможные смены и перестановки в лагерной администрации и их последствия для заключенных, догадки о том, что завезут завтра в лагерный магазинчик, международное положение (например, будет ли Турция выступать на стороне Германии в случае войны). Ненормальность этой деятельности, которой Беттельгейм поначалу даже не мог придумать название, сразу бросалась в глаза: ведь узники были лишены какой бы то ни было информации о том, что они с таким, жаром обсуждали, поскольку в лагере никогда ни о чем ничего не известно. Кроме того, общее настроение, атмосфера этих разговоров -- все, что ни произойдет, все -- к худшему. В результате, заключенные оказывались в еще более угнетенном состоянии, чем они были до этого.