Александр Малиновский - Один год из жизни директора, или Как мы выходили из коммунизма...

Словно подтверждая неготовность моего приятеля принимать новогодние поздравления, год начался с национальной трагедии. Третьего января под Иркутском в авиакатастрофе погибли сто одиннадцать пассажиров и девять членов экипажа. Оболочка самолёта оказалась разбросана в радиусе четырёхсот метров. Один из горящих обломков упал на расположенную невдалеке ферму, в результате чего пострадала работавшая там женщина. Погиб скотник. В числе жертв оказались одиннадцать иностранных туристов.

Взорвался Ту-154, один из самых надёжных авиалайнеров, причём через двенадцать минут после взлёта. Рейс был на Москву.

…Правительство, призванное обслуживать общество, нас с вами, в ответе за то, как мы себя чувствуем в нашем затянувшемся перестроечном полёте. Оно в ответе за взлёт и посадку!

Четвёртого января епископ Истринский Арсений и члены Московского патриархального Совета освятили здание правительства России на Краснопресненской набережной столицы, то самое здание бывшего Российского парламента, только что восстановленное после танкового расстрела 4 октября прошлого года. Был освящён и новый кабинет Черномырдина. Обращаясь к премьеру, епископ сказал:

— Мы молимся, чтобы благодать Божия сопутствовала тому, кто будет здесь трудиться на благо Отечества с целью улучшения жизни россиян.

Да, пожалуй, после всего того, что натворили, только на благодать да милость Божию к нам, грешным, и можно сейчас надеяться!

…Сегодня ходил на городской рынок. Один старый знакомый, попридержав меня, спросил:

— Скажи, может быть страна богатой, если мы по десять дней подряд отдыхаем? Ну, Рождество, ладно, это христианский праздник. Только что отдыхали на Новый год, сейчас — опять…

Некоторые руководители предприятий к календарным выходным добавляли ещё и три дня, которые между ними, вот и получилось десять дней нерабочих. Это сделано не из желания отдыхать. Многие предприятия закрываются на месяцы. Людей распускают. Нечем платить зарплату.

…Почему-то очень много на рынке солёных арбузов. И я, вот уже лет десять, солю в своём погребе арбузы. Всю зиму, до марта, у меня — деликатес. Подхожу к одному торговцу: арбузы, как мои. Спрашиваю: сколько стоят? Смотрю не на продавца, а на арбузы. Когда же взглянул на хозяина… Им оказался водитель моего главного инженера. Он не мог вымолвить ни слова, увидев меня. Спрашиваю цену, он мямлит:

— Это не мои. Тёщины. Не знаю, сколько стоят.

— А тёща где?

— Не знаю.

Ему неудобно, что он торгует.

Я так и не узнал цену его солёных арбузов. Поспешил уйти, чтобы человек не мучился.

Вспомнились базары моего детства. Не могу и я себя представить торговцем. Моя бабка была в этой части большой изобретательницей. Частенько ездила в Куйбышев: то яички продавала, то сало. У колхозников мало было денег. В степных сёлах ни грибов, ни ягод. Мы жили в лесу. Бабка сушила смородину, черемуху и возила в соседние сёла на продажу. Иногда брала с собой меня. Мне это казалось забавным.

Но я никогда не мог встать с бабкой рядом, чтобы торговать. Некоторые мои одноклассники на рынке бойко помогали родителям. Я же так и не смог переломить застенчивость. Очевидно, и в Викторе, шофёре главного инженера, тоже было заложено нечто такое. И сохранилось до солидного возраста.

…В конце года два раза обращался к врачу по поводу болей в области сердца. И каким-то образом это дошло до заводчан. Меня стали останавливать. Желая здоровья, напрямую говорили, что надо поберечься, но с завода не уходить. Нельзя, чтобы сейчас менялось руководство. Забеспокоились и начальники цехов. Секретарь попросила разъяснить, что делать? Много звонков в приёмную. Все встревожены.

Это, наверное, польстило бы моему самолюбию, будь другое время. Но сейчас не до этого. Слухи вносят дисгармонию в психологический климат. На одном из последних совещаний руководящего состава я вынужден был заявить, что никуда в ближайшее время не уйду. Прошёл одобрительный гул.

Да, сегодня все прижимаются плечом к плечу. Потеря одного из тех, кто встал с тобой в круговую оборону, совершенно нежелательна.

Раньше существовал партком на заводе, его не стало. Все заботы и хлопоты легли на плечи директора. Мне пришла счастливая мысль. Для устремления коллектива в общем направлении провозгласить 1992-й годом подготовки к двадцатипятилетию нашего завода. Составили планы помесячно, подекадно. Культурная программа, программа наведения порядка на территории завода, спортивно-массовые мероприятия, поиск бывших работников, оказание помощи пенсионерам. Серьёзные меры по экологии.