Владислав Дорофеев - Принцип Дерипаски - железное дело ОЛЕГарха

Как самостоятельный факультет, Высшая школа бизнеса существует с 2000 года, а первый ее выпуск состоялся в 2004-м. Образование, получаемое в этой школе, можно назвать элитным в истинном смысле слова: использование новейших интерактивных методов обучения, участие студентов в международных программах обмена и стажировках, в международной деловой игре Global Management Game, лекторы – виднейшие экономисты страны. Не каждый вуз может похвастать таким набором инструментов.

В 2003 году стало известно о занятном случае, когда Дерипаска просто, не задумываясь, дал денег на проведение занимательного, но вряд ли осуществимого в жизни эксперимента. Олег Владимирович профинансировал создание «эликсира бессмертия», изобрести который вот уже много лет хотят многие ученые, в том числе и директор Института физико-химической биологии МГУ, академик РАН профессор Владимир Скулачев. «Вечной жизни я Дерипаске не обещал. Разве что его имя будет сохранено в истории науки как имя человека, который пожертвовал немалые средства на уникальные научные исследования, – вспоминает академик Скулачев. – На встрече выпускников я рассказал ему, что есть интересная идея, но нет денег. Он помог. Это редкий случай, когда российский бизнесмен дал серьезные деньги на науку, от которой нельзя ждать прибыли, и это позволило нам провести сложный и дорогой синтез нового вещества. Свойства у него очень интересные…» Цена эксперимента – порядка 4 млн рублей. Конечно, это немного. Важен прецедент.

В 2000 году Дерипаска, на паритетных началах с Романом Абрамовичем и Александром Мамутом, организовал Фонд содействия отечественной науке, который всего за несколько лет своего существования поддержал более тысячи ученых грантами на общую сумму, приближающуюся к $10 млн.

Его лауреатами становились выдающиеся ученые, кандидаты и доктора наук по следующим научным направлениям: математика, физика и астрономия, биология, химия, науки о Земле, инженерные, технические, общественные и гуманитарные науки.

Вот какую оценку этому начинанию дал президент Российской академии наук Юрий Осипов: «Представьте себе молодого математика, который придумывает теорему. Ну кому он здесь нужен и как ему жить на одну зарплату? А так он получит грант и останется в стране». Или еще точнее: «Нам дают – мы берем. Что тут зазорного? Иначе протянем ноги», – объяснял отношение ученых к этой благотворительной программе первый заместитель президента РАН академик Геннадий Месяц.

Исполнительный директор фонда профессор Максим Каган докладывал попечительскому совету фонда (Дерипаска, Абрамович, Мамут), что из двухсот молодых ученых, получивших по нескольку тысяч долларов в 2002 году, за границу уехали только трое. «Так мы окончательно убедились, что стратегия нашей благотворительности по предотвращению утечки мозгов из России верна и уже приносит плоды, – заявлял профессор Каган. – Поэтому в мае прошлого года было решено увеличить капитал фонда вдвое». «Мы решили увеличить число грантов кандидатам наук как основной группе риска – именно они получают большинство предложений уехать из России на Запад», – уточнил попечитель Александр Мамут. «Наши бизнесмены осознали наконец, что достоинство страны заключается в науке», – говорил один из получателей гранта академик Александр Боярчук, который руководил проектом по выводу на орбиту Земли ультрафиолетового телескопа. Известный ученый Александр Спирин ласково назвал трех благотворителей науки «единственным проблеском на фоне абсолютной темноты нашего правительства».

В целом это был, разумеется, правильный вектор, кто же еще в государстве, если не первые лица Forbes, заинтересованы в развитии научного потенциала и его приложения к жизни?

Впрочем, «…помощь никогда не бывает односторонней. Перед крупными компаниями сейчас возникают новые проблемы, и нам нужна помощь ученых, поскольку первый, примитивный этап развития закончился, и нужны люди для серьезных исследований, технологического развития компаний, – так объяснял свою заинтересованность в работе с учеными Олег Дерипаска. – Мы исходно ставили две задачи. Во-первых, как-то облегчить адаптацию ученых к новым рыночным отношениям. Во-вторых, приблизить науку к рыночной. Ну, к экономике, которая становится рыночной. Компании и рады были бы инвестировать средства в новые продукты, но сейчас деньги просто не на что тратить, так как в стране отсутствуют инженерные центры, которые являются связующим звеном между фундаментальными исследованиями и производством. А уровень компетентности государства ниже, чем у частных компаний».