Сергей Зубцов - Как жить в Западной Европе

1. Пообедать в ресторане или кафе в другое время затруднительно.

2. Не следует приходить в это время в какие бы то ни было организации, равно как и звонить им. Исключение составляют разве что большие супермаркеты.

Но речь не об этом. Важно то, что французский обед несёт в себе важнейшую социально-коммуникативную функцию. Обедают они обычно стадно, всей кучей, при этом треплются, треплются, треплются, потому и занимает это мероприятие целых два часа. К сожалению, придётся и вам в нём участвовать, если не хотите быстро и прочно испортить отношения с коллегами и начальством. Обедать одному крайне не рекомендуется, ибо это означает быть вне коллектива. Я знаю одну русскую девушку, которая приехала во Францию на трёхмесячную стажировку с перспективой получения стипендии для написания диссертации. Стипендию ей в итоге не дали, так как по итогам трёх месяцев французская начальница осталась ею крайне недовольна. Одной из немаловажных причин этого недовольства было то, что в обед девушка быстро и молча съедала бутерброды, а в сэкономленное за счёт этого время работала . То есть не вписывалась в коллектив. Вот уж не очень-то и хотелось! Пусть лучше толковые и независимые люди остаются в России — они и здесь неплохо устроятся, а заодно родной стране польза будет.

Во многих европейских странах ритуальную функцию причащения к коллективу выполняет утренний кофе часов в десять-одинадцать. Это лучше, так как данное мероприятие отнимет у вас не более сорока минут. Однако, ни в коем случае не игнорируйте подобные посиделки. Не следует, налив себе кофе, уходить в кабинет, за компьютер. Сидите и общайтесь с народом. И даже если у вас свободный график работы, на кофе желательно не опаздывать.

Вообще, постарайтесь не слишком выбиваться из установленного ритма жизни коллектива. Приходите на работу и уходите домой вместе со всеми, даже если официально вам разрешено приходить и уходить когда хотите. Участвуйте во всякого рода вечеринках и любых других общественных мероприятиях. Если все сотрудники в офисе решили вдруг не работать, сходить вместо этого на демонстрацию, также по возможности отправляйтесь туда, а не на рыбалку. Ну а если уж вы категорически не хотите идти на демонстрацию, так хотя бы воздержитесь от того, чтобы публично объяснять, почему вы туда не идёте.

К слову, демонстрации французы любят и относятся к подобным мероприятиям весьма серьёзно. Демонстрируются они против всего, что теоретически может содержать в себе хоть малейшую потенциальную угрозу их привычному жизненному укладу: против войны в Ираке, против террористов, которые против войны в Ираке, против возведения Израилем стены безопасности, против террористов, которые взрываются на улицах Израиля, за тотальный запрет партии Ле Пена, за укрепление демократии и многопартийности. Ну ничего, не расстраивайтесь. Поорать на свежем воздухе для здоровья полезно. А отделяться от коллектива не надо, хуже будет.

Ещё один важнейший аспект данного вопроса: постарайтесь почаще проявлять так называемую «дурную инициативу», а также не препятствуйте окружающим, когда они проявляют её по отношению к вам. То есть почаще лезьте в чужие дела и давайте всем окружающим побольше всяких советов. Полезных или бесполезных — не важно, главное — душою болейте за коллектив. Французы это очень ценят, у них это называется être social.

У народов Северной Европы данный тип поведения выражен несколько слабее. Менее стадны, к примеру, англичане, за это их во Франции и не любят. А вот южане — наоборот. Испанцы, например, куда более коллективисты, чем французы. Достаточно поругаться с одним испанцем, чтобы все они перестали с вами здороваться. Ну а лидерами здесь являются пожалуй что американцы. Вот в интернете хорошую иллюстрацию нашёл (приводится в сокращении):

Приехала мама погостить на месяц. Английский на уровне «hello», «yes», «I'm sorry». Я ей распечатал детальные карты местности и указал свой домашний адрес как исходную точку. Сегодня мама нашла на карте озеро и решила сходить на него посмотреть.

Рассказывает мама: «Иду, совсем немного осталось до озера. Достаю карту. В этот момент подходит ко мне американка, смотрит на меня, на карту, улыбается и начинает что-то говорить. А я её не понимаю. Значит, берёт меня эта американка под руку, разворачивает в обратную сторону и ведёт. Ну, я думаю, она решила мне достопримечательности показать. Идём, улыбаемся друг другу. И тут я замечаю, что мы подходим к нашему дому. Я наконец-то сообразила, что она увидела адрес на карте и ведёт меня по этому адресу. Я останавливаюсь и начинаю упираться, объяснять (по-русски), что мне домой не надо, мне к озеру, тычу пальцем в него. А она не отпускает меня, тащит к дому. Ну, упираться бесполезно, дам ей довести себя до подъезда, а потом развернусь и опять пойду к озеру. Захожу в подъезд, постояла минуту и выглядываю. А американка стоит тут как тут и меня пасёт. Начала опять загонять меня в подъезд. Я зашла домой, подождала полчаса, затем вышла и опять пошла к озеру. Подхожу к тому месту, где меня перехватила американка. Достаю карту. Смотрю на неё и тут замечаю, что ко мне чешет вторая американка. Всё повторилось как в дурном сне — „hello“, „hello“, „yes“. Берёт она меня под руку и ведёт домой…»