Александр Бушков - Дом с привидениями

Триста лет назад в нашей истории было время, получившее впоследствии название Смутного — многолетняя неразбериха, хаос, война всех против всех, едва не погубившая государство и народ. Отрезок самой что ни на есть новейшей нашей истории с 1991 г. по 2000-й, думается мне, как нельзя более заслуживает определения —Мутное Время…

Но сначала — обширная цитата из речи известного политика. Очень известного…

«Я вижу десятки миллионов людей, значительную часть всего населения, лишенную в наши дни того, что, даже по самым низким современным требованиям, именуется первостепенными жизненными потребностями.

Я вижу миллионы семей, живущих на столь скудные доходы, что семейная катастрофа каждодневно висит над ними.

Я вижу миллионы, чья каждодневная жизнь в городе и на ферме была бы названа неприличной так называемым приличным обществом пятьдесят лет назад.

Я вижу миллионы лишенных образования, отдыха и возможности улучшить свою судьбу и участь своих детей.

Я вижу миллионы не имеющих средств, чтобы купить промышленные товары или продовольствие, и бедность которых не дает возможности заработать на жизнь еще многим миллионам.

Я вижу треть нации, живущей в плохих домах, плохо одетую и плохо питающуюся».

Это не Зюганов, не Анпилов, не Макашов и даже не этот, как же его… Явлинский. Это — отрывок из обращения к нации президента США Франклина Делано Рузвельта 20 января 1937 г. Штаты в те времена переживали чертовски схожие с нами невзгоды, вызванные почти теми же самыми причинами…

Между прочим, отсюда закономерно вытекает, что наши собственные проблемы, чертовски схожие с американскими конца двадцатых годов, следовало лечить как раз примерно теми же методами и средствами, что применил для выхода из нешуточного кризиса президент Рузвельт. Благо «новый курс» Рузвельта был подробнейшим образом описан как в американской, так и в отечественной специальной и научно-популярной литературе, которую просто обязаны были знать иные деятели, именовавшие себя «видными экономистами» и «историками». То, что они вместо этого в один голос предлагали всевозможные глупости, помогавшие экономике примерно так же, как мертвому припарки, наталкивает не только на размышления, но и на нешуточные подозрения касаемо истинных целей авторов «реформ».

Но не будем забегать вперед. Начнем с начала, то есть с августа 1991 г., когда перестал существовать Советский Союз, а то, что принято именовать «Советской властью», обрушилось, словно пьяный в лужу. Что бы ни твердили потом «красные» всех мастей и оттенков, произошло это при молчаливом одобрении подавляющего большинства населения. Беспристрастная история, нравится это кому-то или нет, не зафиксировала ничего хотя бы отдаленно похожего на бледную тень сопротивления. Не нашлось ни единого секретаря райкома, который встал бы на пути «разгулявшихся демократов». Пусть даже не с грозным наганом, подобно шолоховскому Макару Нагульнову, который всерьез заявил толпе, собравшейся было поделить «обобществленное» зерно: «Семь гадов убью, тогда только в амбар войдете!» Пусть всего-навсего с красным знаменем наперевес и пением «Интернационала»…

Не было ничего подобного. Ни один партийный чиновник не закрыл грудью сейф с партбилетами и круглой печатью. Ни один заводской партком не защищал свою «ленинскую комнату» с дрынами наперевес или хотя бы посредством ядреного рабоче-крестьянского матерка. Советская власть обрушилась даже стремительнее известного домкрата: вчера была, а потом — бац! — и сегодня нету. Более того: Верховный Совет СССР, в коем подавляющее большинство составляли как раз коммунисты, проштамповал все изменения, придав им силу законов. Но об этом, опять-таки, — чуть погодя…

Секрет предельно прост. Собственно, нет никакого секрета —Советская власть в том виде, который она приняла к девяносто первому году, осточертела всем и каждому. Люди поддержали изменения почти единодушно по одной-единственной, простой, незамысловатой, житейской причине: все искренне верили, что, отказавшись от замшелых догматов, станут жить лучше. Что жизнь станет справедливее, достойнее, сытнее и правильнее.