Дмитрий Володихин: Интеллектуальная фантастика

Романы «Бертран из Лангедока», «Жизнь и смерть Арнаута Каталана», «Дама Тулуза», а также ряд небольших произведений.

«Дальняя любовь» – концепт, присутстующий в целом ряде романов Е.В.Хаецкой. Он прежде всего апеллирует к возвыщенным чувствам, к небесной природе любви – в отличие от любви «земной», выраженной в действиях плоти.

Вышел в фантастику из литературы основного потока, где отметился романом «Свидетель», а также рядом рассказов.

Лукин Е. Языку – видней, или Нужна ли борьба с борцами? // Если. М.,2007, № 4. С.293.

Звездецкая М. Манифест гребаных эстетов, или Новый эстетизм // Реконкиста. Новая почва. (Сборник эссе). – М.,2005. С.96.

Звездецкая М. Манифест... С.98.

Ольга Трофимова первой обратила внимание на эстетические искания литгруппировок, куда входит добрая половина фантастов-интеллектуалов: Трофимова О. Литературные группировки нового века // Книжное обозрение, М., 2005, вып.48.

Более того, Новак написал несколько романов чисто коммерческих, относящихся к массолиту. там он использует простенькую гладкопись. В рассказах, которые отличаются от этих романов как небо и земля, эстетика подбирается по настроению текста, а в миниатюрах «Полночь—полдень» и «Полдень—полночь» использована особая «мультяшная эстетика», своего рода бурлеск, наподобие советского анимационного фильма «Остров сокровищ». Таким образом, в этом отношении Илья Новак весьма разборчив и склонен к экспериментам.

Юрий Бурносов назовет этот мир «неприятным», «гаденьким» и добавит напоследок: «...совершенно не вызывающий желания в нем жить». См.: Бурносов Ю. Послесловие // Новак И.Demo-сфера. М.,2006. С.196–297.

Так же, кстати, поступает в романе «Мищель» и Елена Хаецкая: ей важно показать б ольшую близость авторского «я» к литературной мечте – облагороженной реальности лермонтовского времени, чем к современности.

Впрочем, Роман Злотников быстро дрейфует из массолита в «хардкор» фантастики. Последние его книги фактически хардкоровские...

Как ни странно, оснащение текста скрытыми шифрами, кодами, тайными смыслами принято в рамках массолита в меньшей степени, чем прямое высказывание. А «публицизм» – нормальное явление.

Имеются в виду фэнтезийный романы А.Зорича и космическая трилогия. Дилогия А.Зорича «Карл, герцог», роман «Римская звезда» и, со всей определенностью, несколько повестей (объединенных, большей частью, в сборнике «Ничего святого») могут быть отнесены к ИФ.

Именно постоянная работа Злотникова по формулированию «позиции», которую могли бы воспринять его читатели, позволяет говорить о перемещении обнинского фантаста в группу хардкоровцев из группы массолита. Позиция эта может быть кратко охарактеризована как православно-монархический модернизм.

В качестве наиболее яркого исключения можно привести Михаила Успенского.

При всем том, я не пытался выстроить иерархию: дескать, ИФ – лучше, выше, а массолит – хуже и ниже. Нет тут никакой иерархии. Скорее, это очень разные области одной страны: как южные и северные провинции державы, сильно растянутой меридианально.

Подробнее об этом см. статью «Место встречи...» в Приложении.

Иванова Н.Ultra-fiction, или Фантастические возможности русской словесности // Знамя. М.,2006. № 11. С. 5–7. Наверное, к этому реестру стоило бы добавить и Виктора Пелевина.

Я вполне осознаю, сколь бессмысленно прочерчивание подобных рубежей в практическом смысле...

Доклад Г.Панченко на конвенте «Звездный мост» в сентябре 2004 года. Позднее текст вышел в журнале «Реальность фантастики» под двумя фамилиями: Марина Маковецкая, Григорий Панченко, «Вымысел в квадрате, или О пределе условности (Попытка нового определения фантастики)». Я пишу о «фантастическом допущении», авторы статьи именуют его «фантастическим элементом», однако мы имеем в виду одно и то же. Итак: «Фантастический элемент – это изображение явлений и событий, нарушающих крайне существенные для автора и читателя характеристики реального мира (физические, биологические, социальные, исторические и т. п.), причем такое нарушение воспринимается именно как сознательный литературный прием, а не принимается на веру или отвергается как заблуждение. В противном случае выйдет миф, героический эпос, религия, эзотерика, „соцреализм“, творения Кастанеды или Фоменко – что угодно, но не фантастика... Фантастическое произведение – это такое произведение, в котором присутствует фантастический элемент, и этот элемент – ВНИМАНИЕ! – нарушает норму условности, принятую для данного жанра в данной национальной литературе в данный исторический момент».