Паскаль Киньяр - Ладья Харона

10 июня Луиза Брюле, муж которой так и не объявился, была найдена без сознания на речном причале. 11 июня ее переправили домой. 17 июня ее муж Дамидо, вернувшись из селения под названием Севр, обнаружил жену мертвой в своей постели.

Протокол расследования от 8 июня 1766 года можно свести к следующему трагическому заключению: больная мать в тот миг, когда смертельная бездна готова поглотить ее навеки, желает увидеть свое единственное дитя и… не узнаёт его.

Ребенок — незнакомец от рождения. Запись слов Луизы Брюле непреложно подтверждает этот вывод: «Сказала, что не может признать сына в нынешнем его состоянии, ибо видела лишь однажды, а именно в тот день, когда произвела его на свет». Это признание, сделанное Луизой Брюле, потрясает до глубины души. Каким бы он ни был, в каком бы веке ни жил, в какой бы стране ни родился, любой ребенок — прежде всего незнакомец. Вся человеческая судьба заключена в этих словах: неизвестность появления на свет обречена неизвестности ухода в мир иной. И вот я переписываю архивные документы, которые доверяла мне Арлетт Фарж [2] 2 Фарж Арлетт — французский историк, исследователь жизни и быта женщин XVI–XVIII вв. в ту пору, когда мы с ней вместе ходили на улицу Бюси есть камбалу и мидии под чесночным соусом. Я решил назвать судьбой то, что Луиза Брюле называла «перевозчиком младенцев».

Дом, где я пишу, выходит на слепой рукав реки — старицу. Здесь, у восточной оконечности сада, обмелевшее ложе притока Йонны, избавленное от барж и небольших парусных суденышек, превратилось в царство уток, лебедей, плакучих ив и полусгнивших челноков. Берег тянется к северу и упирается в короткую каменную лесенку, которая ведет вниз, к причалу, где привязаны лодки, полные дождевой воды, кишат белые слизни и прыгают лягушки; это место издавна зовется Причалом старицы. В прежние времена по реке, вдоль бечевой тропы, ходили габары на конной тяге. К западу от острова Санс высилась крыша конторы, где взимали речную пошлину, и уходили в воду причальные мостки.

Заступ, секатор, топорик для мелких поленьев, пара резиновых сапог для вязкой земли, желтый зонт для неба, карандаш и оборотная сторона конвертов, — одинокая жизнь обходится не слишком дорого, если учесть семь радостей, из которых она складывается.

Это всего лишь семь дней недели.

И никакой иной музыки в этом затерянном мирке, кроме всплесков воды под осторожными челнами рыбаков, которые бесшумно спускают на дно якорь перед тем, как забросить удочки в туман, стелющийся над серой водой.

Некогда Мария Малларме и ее младший брат плыли в Санс вверх по реке на лодке их отца. Они плыли по Йонне. Они удили щук вблизи острова.

В ту пору Стефана еще звали Этьеном.

Давным-давно, в детстве, Этьен Малларме счастливым мальчиком проплывал здесь.

Случилось так, что погибший Протесилай получил разрешение вернуться на землю, дабы провести один день со своею супругой.

И однако он колебался.

Он любил Лаодамию. Об этом свидетельствует Овидий [5] 5 Гай Овидий Назон (43 до н. э. — 18/17 до н. э.) — древнеримский поэт, автор знаменитой книги «Метаморфозы», в которой повествуется о волшебных превращениях персонажей греческой и римской мифологии. .

Поэт Левий [6] 6 Левий (Laevius Milissus) (?—80 до н. э.) — древнеримский поэт, чьи произведения почти не сохранились. Упоминается у Светония, Авзона, Овидия, Катулла и др. писал, что Протесилай настолько дорожил жизнью, что никак не мог заставить себя удовольствоваться всего одним днем.

Катулл [7] 7 Катулл Гай Валерий (ок. 87 до н. э. — 54 до н. э.) — виднейший древнеримский поэт-лирик. писал, что Протесилай боялся волнения, которое неизбежно должно было охватить его в миг, когда он откроет Лаодамии объятия. Ему казалось, что тело его уже не сможет вожделеть к ней, что его напрягшийся член не сумеет проникнуть в нее, а если и проникнет, то ненадолго сохранит свою силу в ней, что ему не удастся подарить своей супруге наслаждение, которое она так редко испытывала в его постели.