Ставка сделана
Конечно, катастрофу нельзя сбрасывать со счетов, она нанесла определенный удар по имиджу бренда, но, как отмечают специалисты, в мировой практике аналогичные случаи уже происходили и производителям удавалось выйти из них с честью. «У компании Airbus тоже были неприятности на демонстрационных полетах, — говорит Борис Бычков. — А320 терпел катастрофу, были сложности с А380. У Boeing за пару месяцев до поставки «Боинг-787» в Японию на испытаниях случился пожар на борту. От этого контракты никак не изменились. Заказчик получил самолеты, многие из которых даже были признаны одними из самых безопасных в мире».
Впрочем, последствия таких катастроф для рыночных перспектив новых авиалайнеров могут быть двоякими. «Были катастрофы, которые ставили крест на новых проектах, — отмечает главный редактор портала «Авиа.ру» Руслан Гусаров. — Достаточно вспомнить катастрофу самолета Ту-144 в Ле Бурже. После нее этот самолет уже не вызывал доверия у иностранных заказчиков. И потому катастрофа в Индонезии может нанести серьезный удар по имиджу не только самой машины, но и всей российской авиационной промышленности. Особенно с учетом того, что она накладывается на катастрофы самолетов советских типов в прошлые годы. Это удар еще и по нашим перспективным разработкам».
Компания «Гражданские самолеты Сухого» будет делать все возможное для того, чтобы обеспечить запланированные поставки самолетов. Такую позицию «Итогам» подтвердила руководитель пресс-службы ОАО «Объединенная авиастроительная корпорация» Ольга Каюкова: «Бесспорно, случившееся — очень печальный и трагичный случай. Конечно, сейчас кампания продаж будет проводиться более напряженно, чем раньше. Однако бренд «Сухой» хорошо известен — и не только своей гражданской, но и военной продукцией. У него более чем семидесятилетняя репутация. Что касается гражданского бренда Sukhoi Superjet 100, бесспорно, у него есть перспективы и он сможет завоевать прочные позиции на рынке».
Вместе с тем некоторые эксперты все же усматривают в индонезийской катастрофе и последующих заявлениях потенциальных заказчиков о приостановке поставок, а то и вовсе отказе от них тревожные симптомы, которые должны заставить российские власти задуматься.
«Мы в минувшее десятилетие сделали ставку только на один самолет — «Сухой», — отмечает Руслан Гусаров, — и сейчас надежды на развитие отрасли связаны только с одним самолетом — Superjet. Мы сложили все яйца в одну корзину и в результате можем не получить ничего. В такой политике заложены огромные риски для развития всего российского гражданского авиастроения».
К счастью, есть светлые головы, которые и раньше понимали, что строительство одного регионального самолета не может быть передовым проектом для всей отрасли. Этот проект с технологической точки зрения является переходным. С его помощью отрасль может научиться строить современные лайнеры. И как продолжение начатого дела — появившийся проект строительства среднемагистрального самолета МС-21. Он должен быть представлен в самом массовом сегменте рынка. От его реализации тоже будет зависеть судьба российского гражданского авиастроения. Получится запустить его следом за суперджетом — мы отрасль сохраним. Не получится — тогда уж точно распрощаемся со званием великой авиационной державы.
Осколки Империи / Общество и наука / Общество
Осколки Империи
/ Общество и наука / Общество
Почти треть войска Наполеона осталась в России. Вилье превращались в Велировых, Бушены — в Бушеневых... Актерская династия Менглет тоже от пленных французов. Не обошлось в этом ряду и без Железного Феликса... Таков далеко не полный список этносоциолога Кирилла Серебренитского
Никогда после монголо-татарского нашествия Россия не переживала такого массированного вливания чужеземной крови, как в Отечественную войну 1812 года. К началу 1813 года число пленных в России, по мнению многих историков, составляло более 200 тысяч человек. Причем около 150 тысяч находились в спешно организованных спецлагерях и 50—60 тысяч — непосредственно у населения. Пропала Великая армия, как будто и не существовала вовсе!..
Впрочем, это не совсем так. «Внедрение в Россию столь большого числа европейцев не прошло бесследно», — говорит этносоциолог и исследователь наполеоновской эпохи, основатель Восточного бонапартистского комитета Кирилл Серебренитский,с которым встретились «Итоги».
Читать дальше
