Александр Мирер - Евангелие Михаила Булгакова

Еще раз подчеркну, что в этой работе нет полного анализа теологии и в особенности этики «Мастера и Маргариты». Работа замкнута — но лишь в той степени, в какой вставной рассказ является самостоятельным произведением. Она служит платформой для дальнейшего анализа в той мере, в каковой «роман о Пилате» служит концептуальной основой большого романа.

Слова «бог», «отец», «сын» и подобные пишутся с прописной буквы, если они употребляются как имя собственное христианского божества. Библия цитируется по Синодальному изданию с принятыми сокращениями: название книги, номер главы, номер стиха. В цитатах сохраняется написание русского источника. Цитаты из «Мастера и Маргариты» приводятся с номерами страниц московского издания 1973 года, повторенного в 1975 и 1978 годах («Белая гвардия», «Театральный роман», «Мастер и Маргарита»). Информация, на которую автор в дальнейшем изложении ссылается, снабжена номерами в прямых скобках, например: [1]. Далее в тексте номера повторяются, когда читателю стоило бы вернуться к отмеченному месту.

В вероисповедном смысле Евангелие — важнейшая часть Нового Завета, второй, собственно христианской части Библии. Это четыре книги, называемые каждая «Святым благовествованием» — от такого-то автора: от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна. Первые три принято называть синоптическими (согласованными). Действительно, они имеют большое сюжетное и идеологическое сходство, а Евангелие от Иоанна, или «Четвертое Евангелие», во многом от них отличается. Все книги повествуют о жизни и гибели Иисуса из Назарета, прозванного Христом, мессией — спасителем людей, посланным Богом. При этом Евангелие указывает, что Бог, пославший Христа, — не кто иной, как бог иудеев Яхве; что явление и деяния Христа были предсказаны ветхозаветными книгами.

Это — ветхозаветная линия в Евангелии.

Новая линия: Иисус, в отличие от библейских пророков, не только человек, но и сын Бога и сам тот же Бог — Бог Сын, или «Слово».

В литературном смысле Евангелия поразительны несогласованностью, в особенности между синоптиками и Иоанном. Дальше мы столкнемся с некоторыми, но далеко не со всеми, расхождениями в сюжетах. Разночтения в проповедях, более важные для религиозного произведения, бросаются в глаза еще сильнее. Однако именно внутренние противоречия, так раздражающие историков, помогли в свое время христианству завоевать Европу, и христианская традиция из них возникла, так что теперь уже надо рассматривать Евангелия как единое литературное произведение, первый в европейской истории полифонический роман. Разночтения делают его многомерным — так сказать, и по вертикали, и по горизонтали. Во-первых, рассказ о жизни и гибели Иисуса повторен четырехкратно, и каждый раз с различными элементами сюжета и психологии главного героя. Во-вторых, этот герой имеет две ипостаси: человеческую и божественную. В-третьих, внутри каждой книги Иисус духовно меняется от завязки к развязке. В-четвертых, его высказывания то восходят к ветхозаветному беспощадному Богу, то к человеколюбивому новозаветному Богу — последнее движение можно видеть и внутри каждой книги, но в особенности от Марка через Матфея и Луку к Иоанну. Наиболее «христианен» Иисус в Четвертом Евангелии. Все это создает художественное ощущение полифонии, делает Христа объемным, вспахивает почву для бесчисленных художественных реминисценций.

Но — только на фоне исторической традиции. Только для читателя, заранее знающего, о ком идет речь; имеющего свои воззрения на этот предмет (безразлично — позитивные или негативные в религиозном смысле). Всем известно, кто таков Иисус из Назарета и какой была его судьба, но это имеет и оборотную сторону: современный читатель, даже религиозный, очень редко прочитывает все Евангелия совместно. Чаще читаются избранные места из отдельных книг, и полифония, о которой я только что говорил, остается незамеченной.

Историки религии объясняют евангельские разночтения и динамику от книги к книге довольно просто. По-видимому, ни один из авторов не был современником Христа. Создание Евангелий растянулось во времени примерно так же, как и развитие христианской религиозной организации. А это развитие шло от секты внутри иудаизма до самостоятельной церкви, взаимно враждебной с иудаизмом. Следы этих борений и дошли до нас в форме некоторых из евангельских противоречий.