— Наши патрули ловят этих узкобрючников, затаскивают в ближайший подъезд и режут ножницами одну штанину. Здорово действует!
Сейчас узкие брюки, а летом рубашки навыпуск – почти норма. Но идет борьба с длинными волосами у юношей и с короткими юбками у девушек. Через три-четыре года смирятся и с этим – начнут бороться против чего-нибудь другого, против очередного «тлетворного влияния Запада».
С первого взгляда все эти консервативные «перегибы» не кажутся чем-то серьезным. Они выглядят откровенно глупо, да и проходят с течением времени. На деле, однако, мы встречаемся здесь с проявлением того же «коллективизма», воспитываемого с самых ранних лет. Мысль, что коллектив может и даже должен вмешиваться в частную жизнь каждого, кто в чем-то отклоняется от стандарта, звучит в Советском Союзе аксиомой. Сомнения в правильности этой аксиомы только-только начинают зарождаться – да и то главным образом в кругах интеллигенции.
Параллельно с этим, как логическое .следствие, развивается в маленьких людях и нетерпимость ко всему странному, необычному, не такому как у всех. «Непривычно – значит плохо» – вот железная формула советской нетерпимости. Человек, воспитанный «по всем правилам» в Советском Союзе, не умеет давать самостоятельную оценку новым для него явлениям. И в малом (ширина брюк) и в большом (марксистская философия, например) он решительно избирает «единственно правильный» курс, не делая реальных сопоставлений. И когда сама жизнь, очевидные факты сталкивают его с «единственно правильной» точки зрения, он теряется, злится, старается опровергнуть факты или просто не замечать их. Нелегко в зрелом возрасте менять весь образ мыслей, если и «единственно правильные» концепции на все случаи жизни и нетерпимость ко всяким иным концепциям ты впитал буквально с молоком матери!
Так что влияние детского сада на формирование человека, как видите, огромно. В человеке развиваются черты, жизненно необходимые власти, режиму. Кроме того, существование широкой и все растущей сети яслей и детских садов преподносится народу как трогательная забота партии о подрастающем поколении да и о родителях одновременно. И сегодня в России почти никто не сомневается в нужности, полезности, даже неизбежности этой воспитательной сети. Если слышатся иногда жалобы, то они носят частный характер: в таком-то районе не хватает мест в яслях и детских садах, в таком-то детском саду плохо кормят, в таких-то яслях дети часто болеют. О возможности освободить женщин-матерей от необходимости работать, хотя бы в первые три года жизни ребенка, никто и не заикается – ведь для этого пришлось бы резко поднять заработок мужчин или не менее резко снизить цены, а такие предложения звучат чистой утопией.
Поэтому советская пропаганда очень заботится об идеологическом обосновании женского труда. Пропагандисты опираются здесь на идею женского равноправия и достигают неплохих для себя результатов. Женщина-домохозяйка (несколько миллионов таких есть в стране) рассматривается как неудачница, как отсталая личность, навек привязавшая себя к плите и корыту. О том, как привязаны к плите и корыту работающие женщины, как выбиваются они из сил и в 35 лет становятся старухами, пропаганда, естественно, умалчивает. И до сих пор женский труд в СССР рассматривается самими женщинами не как экономическая необходимость, а как результат стремления стать вровень с мужем, быть независимыми. Некоторые хорошо зарабатывающие мужья предлагают женам оставить работу и встречают отпор: как это так, ты хочешь сделать меня служанкой?
Социологических исследований в этой области в СССР не существует, и население пока не отдает себе отчета, как разрушительно действует «равноправие» не только на женщину, но и на семью в целом. Работающая жена, вечно усталая, замученная, при всем желании не может дать мужу достаточно любви и комфорта. И муж ищет – и легко находит – другую женщину. Число семейных трагедий такого рода в Советском Союзе колоссально, оно намного больше числа разводов. А если семья существует лишь формально (часто ради детей), то жизнь такой семьи становится истинным адом. Ссоры между супругами, грязные скандалы происходят, как правило, на глазах детей, потому что дети в СССР вообще не имеют отдельных комнат. Легко представить себе моральные комплексы несчастных малышей, растущих в такой обстановке. По-иному, но тоже плохо, чувствуют себя дети, пережившие развод супругов, когда мама и папа вдруг становятся враждующими сторонами и между ними непонятным для маленького образом нарушается естественное единство. Мои родители развелись, когда мне было восемь лет – я хорошо помню, что это для меня значило.
Читать дальше