Леонид Владимиров - Россия без прикрас и умолчаний

В общем, никто не отказывает, и на утреннике принаряженные детишки мило лепечут рифмованную пропаганду. Родители, сидящие тут же, тают от гордости за своих способных деток, пропуская мимо ушей содержание того, что они декламируют и поют – ну кто же, в самом деле, принимает всерьез всякую детскую чепуху! Но сами исполнители принимают вирши о «мудром Ленине», о «партии, которая дала нам счастливое детство» совершенно серьезно. Они все больше этим пропитываются.

Такая обработка – с постепенным изменением методов – идет как минимум семь лет, а большей частью десять, потому что все больше и больше людей в Советском Союзе получают не семилетнее, а так называемое «полное среднее», десятилетнее образование. По ходу учебы в школе ребенок неминуемо становится членом политических организаций – в восемь лет его торжественно принимают в «октябрята», в десять – еще более торжественно – в пионеры, причем в этот момент он дает так называемое «торжественное обещание», своего рода присягу на верность партии, перед застывшими в строю товарищами.

В четырнадцатилетнем возрасте школьник получает возможность вступить в комсомол – коммунистический союз молодежи. Это важная организация: в свое время Шелепин, а потом Семичастный стали шефами тайной полиции – КГБ СССР – после того, как поработали известный период секретарями ЦК комсомола. Число желающих вступить в комсомол в последние годы сильно убывает, но и теперь около половины всех школьников становятся комсомольцами.

Октябрята, пионеры и комсомольцы проходят в этих своих организациях практический курс еще одной важной в России науки, которую я назвал бы «иерархизмом». Дело в том, что во всех детских политических организациях есть выборные «вожди», «начальники», которым остальные обязаны подчиняться. Их выбирают по всем правилам коммунистической внутрипартийной демократии, то есть формально за них голосуют (и даже против можно голосовать), а фактически избранными всегда оказываются те, кого «рекомендуют сверху». Так у одних закладываются основы карьеризма, другие приучаются беспрекословно подчиняться, и все вместе образуют первичную иерархию. Они привыкают к иерархизму и, попав после школы в строго расслоенное советское общество, не ощущают его бремени. Понятия коллективизма, то есть подчинения меньшинства большинству, и иерархизма, то есть подчинения большинства ничтожному меньшинству, не вступают в противоречие в их сознании, хотя это главное противоречие «социалистического» общества в СССР бросается в глаза каждому стороннему наблюдателю на третий день пребывания в стране.

Политическая обработка человека отнюдь не заканчивается с окончанием школы – она продолжается всю его сознательную жизнь. Начать с того, что человек читает газеты и журналы, ходит в театры и кино, слушает радио и смотрит телепередачи. А по выражению Сталина, до сих пор нисколько не утратившему силы, «печать – самое острое, самое сильное оружие нашей партии». Печать, радио, кино, телевидение, определенного сорта литература – надежно ведомые отделом пропаганды ЦК партии и не менее надежно контролируемые цензурой – каждый день вбивают в головы взрослых все то же, что преподносят малюткам в яслях – обожествление Ленина, самовосхваление партии, консерватизм, патриотизм, нетерпимость к инакомыслящим, ненависть к Западу, веру в некий будущий коммунистический рай. Как это конкретно делается – я надеюсь показать в главе VI, а здесь отмечу лишь, что этот способ идеологической обработки – не единственный. Есть и другие.

Где бы человек ни работал, он всегда состоит под присмотром местной партийной организации. Даже если он не член партии, его следует «воспитывать». Так и говорят – «воспитывать», хотя воспитуемому может быть за пятьдесят и он может носить звание профессора. Для такого воспитания повсеместно организуются кружки и семинары по изучению, главным образом, истории КПСС или марксистской философии (никакая другая философия изучению не подлежит). «Сеть партийного просвещения», как собирательно именуются все эти кружки и семинары, работает с октября по июнь ежегодно, наподобие одного исполинского учебного заведения, раскинувшегося на всю страну. В каждом учреждении, заводском цехе, научной лаборатории, в ресторане, на киностудии, в таксомоторном парке, в колхозе – словом, везде – один день в неделю называется днем политучебы. В этот день люди остаются после работы на час, а то и на два, чтобы усваивать партийную премудрость под руководством пропагандистов.