Лишь некоторые, особенно наивные поступки левых – всегда хорошо рекламируемые советской прессой – выводят многих русских интеллигентов из себя. Так было с уже упомянутым мною отказом Ж.-П.Сартра от Нобелевской премии, так было со стокгольмским «трибуналом», судившим президента США Джонсона за войну во Вьетнаме. Из России это предприятие лорда Рассела и того же Сартра выглядело примерно так, как если бы в 1944 году кто-нибудь стал судить Уинстона Черчилля за войну в Африке. Кроме того, русские помнят, что лорд Рассел еще не так давно числился в советской пропаганде «фашистским мракобесом и человеконенавистником». Немудрено, что такие ультралевые выходки вызывают у мыслящих людей в России (увы, пока только у них), мягко говоря, раздражение.
Во всех западных странах левые страшно любят писать о «происках» Центрального Разведывательного Управления США – Си-Ай-Эй (в России его называют ЦРУ). В статьях, публикуемых в Советском Союзе, американские и прочие левые с серьезным видом рассказывают, как Си-Ай-Эй тайно субсидирует различные организации, как граждане США протестуют против действий Си-Ай-Эй и так далее. Авторы этих, возможно, правдивых статей стараются доказать, что за ужасная организация это самое Си-Ай-Эй. И не понимают они, бедные, что страшные сказки об американской разведке вызывают у русского читателя только веселый смех. Читатель думает так: если даже все это святая правда, то какая детски невинная у них разведка. Им бы наш КГБ – они бы знали, как протестовать против его действий! Подобные публикации только укрепляют русских читателей во мнении, что западные «прогрессивные» – своего рода младенцы, которые никогда не вырастут. Они играют в свои демократические игрушки – ну и пусть играют, если это им нравится. Что у нас творится на самом деле – им никогда не понять.
Итак, в целом отношение русской интеллигенции к либералам и радетелям свободы на Западе – неплохое. Добродушное отношение, несмотря на приносимый вред. Но я не уверен, что все левые на Западе будут рады узнать о таком к ним отношении. Они ведь вполне искренне считают себя борцами, идущими впереди, и полагают, что гостеприимные и хлебосольные советские друзья относятся к ним всерьез.
Ученые говорят, что континенты не стоят на месте, они медленно движутся. Этот дрейф континентов нельзя заметить, но он продолжается. Россия в смысле общественно-политическом – как раз такой дрейфующий континент. Сильного и определенного движения в какую-либо сторону вы в ней не заметите, и многие серьезные люди считают, подобно итальянскому коммунисту Пазолини, что «революция в России остановлена». Мы, однако, лучше поймем происходящее в стране, если будем говорить не о движении, а о дрейфе.
Дрейфующий корабль или льдина в океане никогда не следуют по прямой. Они отклоняются вправо, влево, отплывают назад, описывают зигзаги и петли. Моряки в дрейфе не знают, где они окажутся завтра или через час. Жители моей страны понятия не имеют, что ждет их на следующее утро – повышение или снижение цен, арест писателя или публикация очень смелого произведения, разрыв дипломатических отношений или восстановление дружбы с Китаем, возведение секретаря ЦК партии в сан «генерального» или его неожиданное смещение. Яростный идеологический нажим сменяется периодом относительного смягчения, потом выясняется, что это смягчение было «ошибкой прежнего руководства», слухи о захвате власти Шелепиным оборачиваются его изгнанием из ЦК, призывы к пользованию только общественным транспортом и атаки на «частников», имеющих собственные автомобили, вдруг заменяются разговорами об увеличении производства автомобилей личного пользования, враждебный властитель Франции и известный антикоммунист генерал де Голль оказывается другом, а выдающийся коммунист Мао Цзэ-дун превращается в заклятого врага. Еще больше всяких «движений», «починов» и «кампаний» умирает и забывается, едва появившись. То «трудовые паспорта» для всех граждан, то антирелигиозная кампания, то крики, что советские космонавты будут первыми на Луне, то сообщения о ненужности дорогостоящей лунной гонки, то «добровольцы – в Сибирь», то «борьба с тунеядцами», то разрушение собора в Клайпеде, то организация общества по охране памятников, в том числе церквей... Поверьте, так можно исписывать страницу за страницей.
Самое странное чтение в России – это чтение старых газет, например, годичной давности. Мелькают имена, ныне запрещенные к упоминанию, идет речь о каких-то «движениях за передачу станков на заводах под социалистическую сохранность рабочим» (а читатель уже знает, что это было объявлено бюрократической затеей), через каждое слово упоминается «двадцатилетний план», а о нем давно нельзя говорить – и так далее.
Читать дальше