Андрей Колганов - 10 мифов об СССР

Резун рисует нам ужасающие по своей мощи ударные армии, называя их по номерам – 6, 9, и 10-я. «После полного укомплектования каждая из этих трех армий должна была иметь в своем составе 2350 танков, 698 бронемашин, свыше 4000 орудий и минометов, более 250 000 солдат и офицеров. Кроме основного состава каждая из этих армий должна была получить дополнительно 10–12 тяжелых артиллерийских полков, части НКВД и многое другое» (147).

И это правда. Но как вы думаете, какие сведения из приведенных выше являются ключевыми для характеристики этих грозных армий? Вот эти сведения: « после полного укомплектования » и « должна была получить ». Все верно, такие армии планировалось создать. Но летом 1941 года они в таком виде существовали только на бумаге. Эти армии, как и остальные, вновь формирующиеся, не имели еще и половины необходимого вооружения и боевой техники, испытывали острый некомплект личного состава, который, в свою очередь, еще не успел освоить поступающую боевую технику. Эти армии не представляли собой достаточно боеспособных военных организмов.

Чтобы окончательно поразить наше воображение, Резун восклицает: «И если германские танковые группы по 600-1000 танков мы именуем механизмами агрессии, то как бы нам назвать армии по две-три тысячи танков в каждой?» (147) А никак не называть. Потому что таких армий в составе Красной Армии летом 1941 года не было. И когда Резун утверждает – «Каждая из этих армий по количеству танков была равна примерно половине Вермахта», – то он просто лжет. Впрочем, местами Резун сам вынужден признать, что это были еще недостроенные каркасы. Но, признав это, он тут же снова бросается поражать наше воображение количеством танков, которые могли бы быть в этих армиях.

Н. И. Бухарин как-то справедливо заметил, что из будущих кирпичей сегодня нельзя ничего построить. Точно так же обстоит дело и с проектируемыми армиями. Летом 1941 года большинство из них не было готово воевать, а уж тем более – служить «инструментом агрессии». И никаким чудом к июлю 1941 года их нельзя было довести до штатной численности, оснастить штатной техникой и вооружением, обучить и сколотить личный состав.

Резун отмечает, что решение о выдвижении первого стратегического эшелона к границе было принято 13 мая 1941 и стало осуществляться через месяц, 13 июня (165). А как двигались к границе германские войска?

К февралю 1941 года на Восточной границе Германии были дислоцированы три армии – 4, 12 и 18-я (до 30 дивизий). С 4 февраля по 12 марта в дополнение к ним переброшены еще восемь дивизий. К 8 апреля переброшены еще 18 дивизий. С 10 апреля по 10 мая переброшены еще 17 дивизий. С 25 мая по 10 июня переброшены еще 47 дивизий. С 10 июня соединения начинают занимать исходные районы (История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 1. С. 383–384). А наши дивизии 13 июня только начинают выдвигаться! Кто же тут готовит агрессию?

Поэтому смехотворно выглядит вывод, навязываемый Резуном – германская разведка в июне 1941 годаобнаружила массированное выдвижение советских войск на Запад (206) и… и поэтому Гитлер летом 1940 годапринял решение о войне с Россией, в декабре 1940 годаутвердил план «Барбаросса», а в конце апреля 1941 годаназначил окончательную дату вторжения – 22 июня. Это, конечно, высший продукт логического ума!

Теперь разберемся с соотношением сил.

Германия с союзниками выставила готовые к бою 190 дивизий численностью 5,5 млн чел., 47 200 орудий и минометов, 4300 танков, 4980 самолетов. Советский Союз имел в первом стратегическом эшелоне 56 дивизий, дислоцированных у границы, 52 дивизии в глубине приграничных округов, и 62 дивизии в резерве. Всего 170 дивизий численностью 2,68 млн чел. и 37,5 тыс. орудий и минометов. (О количественном превосходстве Красной Армии по танкам и авиации я еще скажу позже.) Даже если сюда добавить 77 дивизий Второго стратегического эшелона, которые далеко еще не все начали выдвижение на Запад, то все равно численного превосходства не получается.

Чтобы уверить нас, что Красная Армия усиленно готовилась к агрессии, Резун, как обычно, не брезгует подтасовками. Так, в подтверждение своего тезиса о массовой переброске новейших самолетов он цитирует мемуары генерала Сандалова: «С 15 июня мы начнем получать новую боевую технику. Кобринский и Пружанский истребительные полки получат истребители «Як-1», вооруженные пушками, штурмовой полк – самолеты «Ил-2», бомбардировочный – «Пе-2». Резун спешит добавить, что раз эти три полка имели штатную численность 247 самолетов, а старые самолеты из дивизии не изымались, то она «превращалась в гигантский боевой организм, насчитывающий несколько сотен самолетов» (209). Читатель может поверить в эту историю, тем более что здесь Резун цитирует мемуары без искажений.