Михаил Назаров: Российско-американская совместная революция

В сентябре-октябре 1993 года в Белом доме были отключены телефоны, электроэнергия, отопление, вода, канализация; "демократы" не пустили туда даже машины Международного Красного Креста. Затем _без всякой военной необходимости_ были убиты сотни безоружных людей. Сначала, без предупреждения, расстреляли палаточный городок перед зданием, где была в основном молодежь; помня поведение ГКЧП, она наивно полагала, что и Ельцин не станет стрелять в безоружных - именно так они надеялись "защитить конституцию"... Затем по безнадежно окруженному парламенту открыли стрельбу из танковых орудий кумулятивными и зажигательными снарядами. Просьба Церкви остановить расстрел была игнорирована. Убивали и выходящих с белыми флагами (что заставляло других сопротивляться до конца), гонялись по дворам, стреляли по теням в окнах близлежащих жилых домов, расстреливали на стадионе; отмечены случаи глумления над трупами... Белый дом победители подвергли мародерству, вынося даже люстры и ковры... Все это, разумеется, по телевидению не показывали.

И Ельцин уже не просил прощения у матерей убитых, переложив вину на своих же жертв: "ради безопасности москвичей мы вынуждены были создать оцепление вокруг Белого дома, начиненного смертельным оружием..." (6.10.93). Даже о числе своих жертв президент солгал.

На фоне множества свидетельств официальная цифра в полторы сотни убитых выглядит приуменьшенной в несколько раз. Характерно уже то, что убитые и раненые поступали в больницы и морги из Останкино, из окрестностей Белого дома - но их почти не привезли из самого здания. В оппозиционной печати было немало утверждений о тайном вывозе тел из Белого дома; тогдашний генеральный прокурор В. Степанков также признал, что 5 октября в Белом доме прибывшие туда следователи "не обнаружили ни одного трупа". И вообще, по его мнению, "увиденное сильно отличалось от той картины, на которой "Белый дом" предстает как источник угрозы, начиненный массой оружия... даже первый визуальный осмотр свидетельствовал; бой вела только одна сторона. Такую ситуацию я затрудняюсь назвать боем" ("Литературная Россия" № 3, 1994).

В Белом доме была устроена церковь, три священника (один из юрисдикции Зарубежной Церкви, о. Виктор с Украины - считается погибшим) исповедывали и причащали защитников, готовых умереть в сопротивлении "желтой диктатуре". Их бескорыстный нравственный облик намного выигрывает по сравнению с приемами Ельцина: накануне переворота сотрудникам силовых служб повысили зарплаты; по сведениям PC, тульской дивизии обещали платить в долларах; ОМОНу платили премии в размере месячной зарплаты. Депутаты, перебежавшие на сторону Ельцина до 3 октября, получили по 2 миллиона рублей, сохранение квартир, новую руководящую работу - эти посулы по ночам выкрикивала перед осажденным парламентом машина с громкоговорителем, вперемежку с фривольной песенкой о путане-проститутке...

Более двадцати священников Русской Православной Церкви и присоединившийся к ним священник Зарубежной части Церкви о. Стефан Красовицкий осудили действия президентской стороны как "массовые немотивированные преднамеренные убийства", совершенные "с особой жестокостью", и потребовали создания специальной комиссии в Думе для расследования ("Литературная Россия" № 1-2, 1994; "Путь" № 1, 1994). Но, к сожалению, высшее руководство Церкви не дало должной нравственной оценки этой "победе демократии" - хотя бы в той форме, как Патриарх осудил использование советской военной силы в Литве в 1991 году.

А ведь против бесчинств "победителей" выступили и "Международная амнистия", и правозащитники-демократы, создавшие, как в былые времена, правозащитный комитет - когда в последующие дни в Москве происходили массовые аресты, закрытие оппозиционных газет (даже антикоммунистических), избиения на улицах. Были опубликованы коллективные протесты русских эмигрантов. Даже на волнах "Свободы" (Волчек, Кагарлицкий) признавали: "Кэгэбэшники брежневских времен были джентльменами в белых перчатках по сравнению с нынешними"... По телевидению же - вместо траура по погибшим - два дня звучала веселая музыка.

Кто-то, впрочем подсказал Ельцину, хоть и с опозданием, объявить траур (главным образом по своим), и даже убрать караул от мавзолея (раньше это президенту в голову не приходило, хотя та же кремлевская часть охраняет и его резиденцию). Но тут же, на непросохшей крови, раздавались награды тем, кто стрелял в своих безоружных сограждан, выплачивались деньги депутатам-перебежчикам (остальных наряды автоматчиков в трехдневный срок выбросили из московских квартир). И продолжалась демонизация расстрелянного парламента, который якобы заминировал Белый дом, постановил убить Ельцина вместе с семьей (это утверждал сам Ельцин в Японии) и т. п...