Михаил Назаров - Российско-американская совместная революция

Действительно, бывают времена, когда становится необходима и спасительна мудрая диктатура (так поступил генерал-христианин Франке в Испании). Если бы в России пришел к власти диктатор, обладающий национально-государственным умом - его стоило бы защищать от всех "демократических" нападок, помогая строить правовое государство. Но имеет ли такие качества Ельцин?

Нельзя не видеть, что "крайняя необходимость" его расправы с оппозицией диктовалась не национальными, а личными интересами его команды - ради сохранения власти. Еще очевиднее это становится при рассмотрении нравственного аспекта его путча - как все было сделано.

3. "Простите меня, что я не смог уберечь ваших сыновей..."

Именно потому, что у Ельцина не было законного повода для разгона парламента он сразу пошел во все тяжкие, заранее исключая любой компромисс. Так, он отверг предложение трех других властно-авторитетных структур России - Конституционного суда, совещания субъектов Российской Федерации, Православной Церкви - о возвращении к исходному положению до указа 21 сентября и об одновременных досрочных перевыборах парламента и президента. Собравшийся в Белом доме съезд народных депутатов также принял решение об одновременных перевыборах не позднее марта 1994 года, но для президента согласие на это было бы позорным признанием, что он нарушил закон.

Видя, что насильственные действия Ельцина открыто осудили и Конституционный суд (за что строптивым судьям тут же отключили телефоны), и совещание субъектов Федерации (которое Ельцин еще недавно противопоставлял парламенту), а Всесибирское совещание региональных Советов пригрозило экономическими санкциями, если не будет снята блокада Белого дома - президентская команда решила упредить их возможное противодействие, прибегнув к последнему средству: спровоцировала сторонников парламента на сопротивление - чтобы оправдать вооруженную расправу с ним.

Провокация была столь очевидна, что частично отразилась и в проельцинской печати ("Московские новости", "Русская мысль"), и даже в американском Радио "Свобода", откуда и приведем несколько фактов (позже эти "издержки" прямого эфира были замолчаны).

Первым шагом эскалации было резкое ужесточение блокады Белого дома. Оно вызвало демонстрации, с которыми ОМОН расправлялся столь жестоко, что даже корреспонденты "Свободы" были поражены: "Я старый неформал, но подобного зверства не припомню", - сказал А. Головин (репортаж Д. Волчека по PC, 30.9.93). Били стариков, женщин, случайных прохожих, ломая кости, выбивая зубы - что вызвало еще большее возмущение; демонстранты (в их числе, по сообщению PC, были кандидаты и доктора наук) начали сооружать баррикады на Смоленской площади. ОМОН не мешал.

В эти дни Руцкому и Хасбулатову являются гонцы якобы от "верных вооруженных частей", стоящих под Москвой и ждущих приказов парламента.

Одновременно власти посоветовали активисту "Демроссии" Л. Пономареву не устраивать в воскресенье 3 октября митинг в поддержку президентского указа, чтобы не мешать уже предполагавшемуся вводу войск в Москву (PC, 5.10.93).

3 октября, с началом на Октябрьской площади большой демонстрации сторонников Белого дома, снимаются две из трех линий его оцепления; ОМОН "аккуратненько уезжает" (выражение PC), зачем-то оставив щиты и даже машины с ключами зажигания. Как сообщил в тот день омоновец прямо в микрофон PC, на пути следования демонстрантов к парламенту отрядам милиции был отдан, приказ уже не бить людей, а "просто стоять". В результате чего безоружные толпы сравнительно легко прорвались к Белому дому и устроили митинг. Собралось около 100.000 человек, толпа продолжала расти.

И тут по ним были сделаны неожиданные выстрелы со стороны мэрии (показания всех свидетелей однозначны) - что сыграло роль спускового крючка. Часть защитников Белого дома бросилась захватывать мэрию, кто-то в толпе начал кричать: "В Останкино!", клич подхватили Анпилов, Макашов, Руцкой, туда демонстранты и поехали на брошенных омоновских машинах - требовать передачи в эфир видеокассеты с парламентским заявлением. (Заметим, что постоянной ложью о происходящем телевидение тоже спровоцировало такое требование.)

Грузовики беспрепятственно прибыли к телецентру, где их уже ждал спецназ дивизии им. Дзержинского. Некоторое время "штурм" Останкино выражался в словесных требованиях и угрозах Макашова. Затем демонстранты стали высаживать дверь грузовиком, пока из телецентра не выстрелили в одного из немногих ополченцев, имевших оружие - на что раненый ответил из своего гранатомета (прямой эфир РС).