Александр Максимов - Бандиты в белых воротничках. Как разворовывали Россию

Документы, о которых пойдет речь, принес мне один уволенный сотрудник Центробанка. То, что вытекало из этих бумаг, было настолько поразительным, настолько не вписывалось в мои тогдашние представления о технологиях бюджетного финансирования, что сперва я отнесся к ним, мягко говоря, с подозрением. Решил перепроверить, получить комментарии у специалистов. В двух экземплярах отксерил всю эту папочку и отнес в две солидные инстанции — в думский комитет по бюджету и в Счетную палату, к аудитору, контролирующему деятельность Центробанка. Потом потянулись бесконечные недели моего ожидания.

Я педантично в условленный день звонил к депутату и аудитору, и всякий раз их секретари отвечали: «на совещании», «заняты», «обедают», «позвоните завтра». Потом депутат, — а это была Оксана Дмитриева, представительница уважаемого мною «Яблока», — стала чиновницей, перешла на работу в правительство. А ответственная сотрудница Счетной палаты ушла в декретный отпуск.

После этого мне оставалось довериться только результатам самостоятельного расследования. Единственным плюсом было то, что речь шла не о каких-то заморских счетах, но о вполне конкретном, кирпичном, многоэтажном воплощении того, что мы назвали особым, специфическим для России, перераспределением материальных ресурсов страны…

По закону строительство жилья за счет государства может вестись исключительно в рамках федеральной программы «Жилище». Это означает, что бесплатное или субсидируемое жилье должны получать ликвидаторы чернобыльской аварии, беженцы, северяне, переезжающие «на материк», военные и милиционеры (работающие и уволенные в запас). Возведение какого-либо иного жилья федеральный бюджет не предусматривает. Оговаривается, правда, что капвложения могут также производиться по указам и правительственным постановлениям — но в порядке исключения.

В реальности на выполнение программы «Жилище» денег практически не выделяется. «Финансирование — нулевое, — сообщил мне в сентябре 1998 года глава думского комитета по проблемам Севера Борис Мисник. — В этом году по закону о бюджете на строительство жилья для северян и жилищные субсидии должны были выделить около 1,3 миллиарда рублей. Не выделили ни рубля. В том году — около 1 триллиона (старыми). Дали только 150 миллиардов — и то не живыми деньгами, а зачетами и векселями».

Между тем жилые дома за счет госказны активно строятся. В основном в Москве, в ее Юго-Западном округе (там, говорят, чище воздух). На Мичуринском и Балаклавском проспектах, на улицах Удальцова и Гарибальди. Строят, как правило, иностранцы, и за валюту (то есть для наших граждан дополнительные рабочие места не создаются). Ультрасовременные 20–24-этажные здания, с квартирами улучшенной планировки; однокомнатные — 80 кв. м, двухкомнатные — 100 кв. м и т. д.

Здесь не справят новоселье ни офицеры, ни северяне. Ведомственная принадлежность тех, кто получит (или уже получил) вожделенные ордера, известна. Это сотрудники Управделами президента, аппарата правительства, Минэкономики, Миннаца, Госкомстата.

Ничего подобного в бюджете не предусмотрено. То есть заложенного в закон о бюджете финансирования нет вовсе, и наоборот — те деньги, о которых законодатели не договаривались, — проливаются золотым дождем. Как же это технически осуществимо?

Вся хитрость в том, что обеспечивать и контролировать прохождение денег на бюджетное жилье должно одно ведомство, а занималось этим до последнего времени совсем другое.

Еще с 1992 года все платежи должны были идти через Федеральное казначейство, однако по каким-то причинам в течение пяти лет оно не могло вступить в свои законные права. Его функции взяло на себя подразделение Центробанка под названием «Отдел долгосрочного кредитования инвестиционной деятельности».

Как пояснили мне знающие люди в ЦБ, именно в этот отдел стекались все бумаги из Минфина и Минэкономики с предписаниями выделить деньги на тот или иной объект. Визировать эти документы сотрудники отдела должны были, лишь удостоверившись, что все законно: финансирование идет в рамках программы «Жилище», в соответствии с текущим бюджетом, после согласования с заинтересованным ведомством. Но, во-первых, четкого алгоритма проверки не было. Во-вторых, значительная часть предписаний не имела ничего общего с программой «Жилище», а указанные в них суммы явно не укладывались в лимиты, заложенные в бюджет. «Внепрограммная часть», «сверхлимиты» — такими странными терминами пестрели письма руководителей Минэкономики (Евгения Ясина, Якова Уринсона и их замов) и прикрепленные к ним платежки из Минфина.