Анатолий Вассерман - Скелеты в шкафу истории

В таких условиях особо резких колебаний курсов доллара и евро ожидать не следует. А их динамика будет определяться в основном не перераспределением ролей резервов, а внутренними условиями НАФТА и ЕС. Поскольку в данный момент доля социальных расходов в экономике ЕС заметно выше, более вероятно падение евро относительно доллара. Правда, эта доля представляет собою заметный политический резерв – в случае сокращения её до разумных пределов экономика ЕС испытает ощутимое ускорение, и евро поднимется.

Учитывая весь комплекс доступных по открытой печати факторов, можно ожидать до момента введения наличного евро (когда в игру вступят массы, заметно больше профессиональных финансистов подверженные маниям и паникам) колебания взаимных курсов доллара и евро не более чем на треть (а скорее всего – не более чем на четверть) от первоначально заявленного соотношения. При этом на период сохранения полномочий нынешних правительств стран НАФТА и ЕС падение евро вероятнее его подъёма [56].

Исходя из этого, можно обратить из долларов в евро – для подстраховки – не более половины той части бюджетных валютных средств, которая в данный момент полностью свободна от каких бы то ни было обязательств и может использоваться исключительно по вкусу и усмотрению своего обладателя.

Глава субъекта прислушался к моему (и, вероятно, не только моему) совету. А прогноз в основном сбылся [57]. Более того, намечающееся поправение европейских правительств обещает предвиденный мною некоторый подъём евро [58].

Но гораздо важнее этих незначительных [59]политических изменений оказались потрясения последнего года. Причём решающую роль сыграли даже не террористы, атаковавшие 2001.09.11 символы финансовой и военной мощи США. Куда значимее оказалась серия корпоративных скандалов [60].

Сегодня состояние экономики США весьма неустойчиво. А поскольку она остаётся крупнейшей и важнейшей частью мировой экономики, вслед за нею, как 30 лет назад, лихорадит весь мир.

Проявляется это, в частности, и в скачке курсов валют. Евро, правда, пока ещё не добрался до своей стартовой отметки. Но уже и не отстаёт от доллара на унизительные по сравнению с этой отметкой 15–20 %, а практически равен ему. Это в очередной раз заставляет спросить: не пора ли сбрасывать остатки долларов и переключаться на накопление евро?

Пророчествовать всегда рискованно. Но опыт валютного кризиса и периода безналичности евро позволяет предположить, что доллар вряд ли постигнет действительно печальная судьба. До тех пор пока он остаётся основой валютных резервов банков ЕС, европейские финансисты будут всеми мыслимыми средствами отстаивать ценность своих запасов.

Не отстанет от ЕС и Япония. Её экономика впала в застой задолго до западной. Для улучшения конкурентных позиций она ещё энергичнее Европы будет поддерживать дорогой доллар, удешевляя заодно свою йену. Тем более что йена так и не стала значимой резервной валютой даже у соседей Японии – значит, её устойчивость не принесёт заметных выгод.

Конечно, новая волна террора или, допустим, выполнение Бушем очередного предвыборного обязательства [61]может в одночасье изменить эту картину. Но если особых неожиданностей не стрясётся, картина будет мало отличаться от 1967–1975-х. И значит, сотрудничать с США и Европой по-прежнему выгоднее, чем противостоять кому-нибудь из них. А опасаться за судьбу своих резервов в их валютах вряд ли стоит. Эти резервы поддержит весь мир [62].

[63]

Великий теоретик и организатор кораблестроения, один из основателей прикладной математики, академик (с 1916-го) Алексей Николаевич Крылов вспоминал: «В бывшей Вятской губернии и поныне существует уездный город Шадринск. Отец как-то объяснил мне, когда я был уже взрослым, происхождение этого названия. У Родионовых [отец Крылова работал управляющим в их имениях] было в Вятской губернии 10 000 десятин векового вязового леса. Вязы были в два и в три обхвата, но никакого сплава не было, поэтому в лесу велось шадриковое хозяйство, теперь совершенно забытое. Это хозяйство состояло в том, что вековой вяз рубился, от него обрубали ветки и тонкие сучья, складывали в большой костёр и сжигали, получалась маленькая кучка золы; эта зола и называлась шадрик и продавалась в то время в Нижнем на ярмарке по два рубля за пуд; ствол же оставлялся гнить в лесу. После этого не удивительно, что от вековых вязовых лесов Вятской губернии и воспоминаний не осталось. В каком ином государстве, кроме помещичье-крепостной России, могло существовать подобное хозяйство?»