Анатолий Вассерман - Скелеты в шкафу истории

А ведь эти строки устава как раз и означают: никакую оборону нельзя считать достаточной; при любом усилении обороны невозможно сказать «всё в порядке» и остановиться. Потому что сколь бы грандиозна ни стала оборона – противник может накопить против неё превосходящие силы.

Готовый окоп или ДОТ на новое место не перетащить. А пушки, способные смешать окопы с землёй и превратить ДОТы в щебень, можно стянуть со всего фронта к паре километров. Советские войска бились в линию Маннергейма, пока удар был отвлекающим: основные силы наступали на севере Карелии. Но неожиданно тёплое начало зимы оставило тамошние болота непроходимыми, войска могли двигаться лишь по немногим дорогам, и финны их без особого труда остановили. Тогда к линии подвели положенное по уставу число тяжёлых орудий – и баснословные ДОТы (ценою каждый по миллиону финских марок – порядка центнера золота) за считаные дни преобразились в причудливые скульптуры из бетонных глыб, связанных скрученной арматурой.

Пехотинец, бегущий по полю, постоянно маневрирует: то в воронку от взрыва нырнёт, то вбок прыгнет… Зато такому же пехотинцу в окопе никуда не уйти от постепенно пристреливающихся гаубиц и миномётов – орудий, специально приспособленных для поражения укрытий.

Именно пехотинцы, прыгающие из воронки в воронку, за два дня прорвали легендарную линию Мажино – вершину мирового инженерного и военного искусства. Сперва немецкая артиллерия постреляла по полю перед линией, создав эти воронки. Затем поставила дымовую завесу. Под её прикрытием сапёры подобрались вплотную к ДОТам, уходящим на несколько этажей под землю и соединённым тоннелями метро, взорвали бронеколпаки вентиляции, вылили внутрь каждого ДОТа по нескольку канистр бензина, подожгли…

Правда, к тому времени французы сняли с линии часть полевого заполнения – бойцов, сидящих в обычных окопах между ДОТами. Их задача – как раз не допускать сапёрных трюков. ДОТы должны своим огнём защищать заполнение от вражеской артиллерии. Но пехоту бросили против немецких войск, обошедших линию с юга. Потому что даже богатейшая страна Европы не могла укрепить всю свою границу. Что уж говорить об СССР, лишь в 1927-м начавшем массовую индустриализацию!

Снаряд всегда дешевле брони, которую пробивает. Ведь прикрыть бронёй надо всю конструкцию. А пробить достаточно в одной точке.

Даже если сама местность способствует укреплению – это ещё ничего не гарантирует. Перешеек, связывающий Крым с южнорусскими (ныне украинскими) степями, назван Перекоп – ибо так узок, что ещё в древности его перекопали поперечным рвом. Но через этот ров не раз на плечах отступающих татар проходили русские войска. Ров дополнили насыпью – но и она не мешала наступлениям. В 1920-м Красная армия прорвала Турецкий вал, усиленный ещё и полевыми укреплениями по опыту Первой мировой и обороняемый опытной Белой армией под руководством лучшего в ту пору тактика Слащёва. Но знание слабостей Перекопа не помогло красным воспрепятствовать прорыву немцев в Крым в 1941-м. А те в свою очередь не удержали перешеек в 1944-м против тех же красных – правда, набравшихся опыта в ходе Великой Отечественной.

В 1943-м уже к концу зимы стало ясно: немцы будут бить в основание дугообразного выступа фронта, охватывающего Курск. Резун долго восторженно описывает созданные там минные поля и колючие заграждения, ДОТы и траншеи. Общая глубина системы обороны – десятки километров!

Но у Резуна вы не найдёте результатов всего пятимесячного титанического труда. На юге Курской дуги немцы пробили нашу оборону насквозь за неделю. Пришлось их тормозить встречным ударом танковой армии – да и то почти вся она под Прохоровкой сгорела: немецкие танки сопровождались мощной противотанковой и зенитной артиллерией. На севере выгодных направлений для удара было меньше, каждое из них укрепили лучше – поэтому немцы за неделю преодолели всего порядка 3/4 обороны, но успешно двигались дальше. Только когда к северу от дуги началось наше наступление, угрожающее отрезать немцев от снабжения – тем пришлось отступить. Дальше наступали мы.

Возвышенности у городка Зеелов к востоку от Берлина оставляют для строительства меньше места, чем степи под Курском. Глубина укреплений на Зееловских высотах – всего пара десятков километров. Но в расчёте на погонный метр фронта их плотность даже больше курской: немцы начали строительство уже в феврале 1945-го, а их промышленность даже под конец войны была посолиднее нашей. Наша армия прошла укрепления насквозь за два дня – 16–17-го апреля. Причём – в отличие от линии Мажино – с полевым заполнением всё было в порядке, так что пришлось пробивать оборону открытой силой. Но даже если укрепления строятся не два месяца, а два десятилетия – всё равно собрать силу, достаточную для их прорыва, можно за считаные дни.