Анатолий Вассерман: Скелеты в шкафу истории

И не только числом и боеготовностью солдат сильна Швейцария. Но и техникой.

Швейцарский армейский нож, содержащий более 30 лезвий и инструментов, вошёл во всём мире в поговорку как образец рационального сочетания функций. Швейцарская фирма SIG лет 30 назад усовершенствовала придуманный Джоном Мозесом Браунингом ещё в начале века узел запирания пистолетного затвора – так что сейчас во всём мире новые пистолеты с браунинговским качающимся стволом запираются по-швейцарски, через отверстие для вылета гильз.

И не только малым оружием сильна малая страна. Ещё во Вторую мировую все воюющие страны пользовались 20-миллиметровыми зенитками «Эрликон» – и по сей день фирма продаёт пушки (разных калибров!) всему миру. Авиамотор 12ybrs фирмы Hispano-Suisa («Испано-Швейцарская») – очень популярный и сам по себе – послужил ещё и основой для ВК-105 Владимира Климова, на котором летали истребители Яковлева, истребители-бомбардировщики Петлякова…

Но при всей этой мощи Швейцария в военном отношении отнюдь не гигант. Гитлер планировал захватить её силами двух дивизий. И в худшем случае потратил бы три – Германия могла себе это позволить.

Что же спасло альпийскую республику? Неужели международные соглашения о нейтралитете?

Вряд ли. Нейтральные Люксембург и Голландия, Дания и Норвегия были захвачены Гитлером, как только понадобились. А нейтральную Бельгию впервые захватил ещё Вильгельм II в Первую мировую.

Но захвату Швейцарии воспротивились ближайшие соратники Гитлера. Слишком много они теряли. Канал переброски разведчиков. Поле размещения резидентур. Источник приборов, слишком сложных даже для немецкой промышленности. Путь прорыва экономической блокады: прицелы немецких бомбардировщиков имели узлы, сделанные в США, а прицелы американских – сделанные в Германии. А главное, место хранения награбленного – Гитлер мог не думать о возможном поражении, но люди поумнее заботились о запасном выходе.

Кстати, не решились немцы тронуть и Швецию. Не удивительно. «Мир вертится на шарикоподшипниках SKF» – неизбежные в случае оккупации разрушения заводов знаменитой Swenska Kullager Fabrik остановили бы всю немецкую военную технику. А высоколегированную шведскую сталь весь мир покупал как парфюмерию – считаными килограммами. Но и этими крохами рисковать было невозможно.

Страны Европейского Сообщества воевали между собой веками. Сейчас сама мысль о конфликте для них абсурдна – не может сердце воевать с лёгкими. А если попытается… Разрыв Союза уже развалил всю нашу экономику – и бог весть когда мы вновь склеим страну и её хозяйство.

Самая надёжная защита для страны – не военная мощь, а нужность для других. Если бы мы стали хоть кому-нибудь нужны!..

Как по-Вашему, почему Октябрьскую революцию мы отмечаем [9] в ноябре?

Первая реакция на этот вопрос обычно: «Опять коммунисты напутали!» Но тогда откуда взялся старый Новый год? Почему ночь на Ивана Купала отмечаем не под летнее солнцестояние, как весь мир, а на две недели позже? Почему Пасха православная не совпадает ни с какой другой? Почему…

Да что перечислять? Ясно: проблема не в праздниках, а в самом календаре.

Скорости вращения Земли вокруг своей оси (что даёт смену дня и ночи) и вокруг Солнца (смена времён года) несоизмеримы. То есть ни в каком числе лет не будет целого числа дней. Значит, любой календарь может быть только приблизительным. И разница лишь в степени погрешности.

Древние египтяне считали, что год в точности равен 365 дням. И Новый год у них проходил через все сезоны меньше чем за 1460 лет. Это неудобно простым смертным, но выгодно жрецам – они могли удивлять народ точными предсказаниями смены времён года.

Узнав от египетских астрономов расчётную погрешность их календаря, Юлий Цезарь ввёл календарь, в котором год равен 365 с четвертью дням. Погрешность – около трёх дней за 400 лет – была вполне приемлема, и юлианский календарь вскоре прижился по всей Римской империи – и в новорожденной христианской церкви.

Но через тысячу с лишним лет обнаружилось смещение важнейшего из христианских праздников – Пасхи.

Никейский собор 322 года, установивший основные правила христианской религии, распорядился Пасху отмечать в первое воскресенье после первого полнолуния после весеннего равноденствия. Равноденствие в том году пришлось на 21 марта.

Но по мере накопления погрешности календаря 21 марта уходило дальше от равноденствия, и весенний праздник Пасхи всё чаще попадал на почти летний май и приближался к июню – месяцу уже бесспорно летнему. Не обращать на это внимания было чем дальше, тем сложнее.