Виктор Ротов - Ближе к истине

тихоньку подбирались к этим богатствам. Теперь предлагают людям ваучеры достоинством в десять тысяч рублей каждый. Бумажку сроком на один год. Хитрее и подлее ничего придумать нельзя.

К этому имущественному грабежу добавьте духовное обнищание народа. Вы бы видели, что они выделывают по радио и телевидению, во что превратили газеты и журналы: идет оголтелая целенаправленная обработка сознания людей в духе оболванивания и оскотинивания. Непрекрытый дьявольский шабаш по разложению народа. Ломающимися юношескими голосами радио и телемальчики и девочки вещают о конверсии оборонной промышленности, не понимая, что призывают к одностороннему разоружению России; взахлеб хвалят все западное и оскорбляют все русское, международный и доморощенный сионизм пошел в бешеную атаку на русских, на Россию.

Ваше умалчивание этой опасности невольно воспринимается как плата за поддержку в трудные годы. Нравственно ли это? Патриотично ли? Вряд ли. Хотя по — человечески, повторяю, Вас понять можно.

Но дело сейчас в том, что теперь, когда Вы стали, по сути дела, духовным пастырем народов, и этот «сан» Вы заслужили своей стоической жизнью, теперь Ваши заботы выше, чем благодарность кому‑то за прошлое. Теперь Вы царите над всем и всеми. Вам теперь не пристало ходить в должниках. Вы теперь никому ничего не должны. Вы отдали все свои долги сполна. Вы выстрадали право быть теперь в отчете только перед своей совестью, к пробуждению которой Вы призвали в конце фильма. Начните с себя, и за Вами пойдут миллионы.

Простите меня, если я в чем‑нибудь был резок, а может и не прав. Главное мое чувство, которое я хотел выразить Вам, — благодарность и надежда. Желание видеть в Вас до конца честного человека.

Спасибо Вам за фильм. Спасибо его творцу и организатору, который, кстати, не в обиду ему сказано, был немножко хамовит: задав вопрос, принимался листать книгу, или поворачивался к Вам спиной, когда Вы или Наташа говорили; прерывал и вообще слега выпендривался перед камерой. Это немного портит впечатление. А вообще, большое всем спасибо и низкий поклон.

Здравствуйте, Виктор Петрович!

Здравствуйте, Мария Семеновна!

Здравствуйте, Алексей Петренко!

Здравствуйте, участники телепередачи «Три встречи с Виктором Астафьевым»!

Как видите, я воздерживаюсь от обычных в подобных случаях слов «уважаемый» и «уважаемые». Рука не поднимается. А у Вас, Виктор Петрович, рука поднимается и на крестное знамение, и на скорый суд неподсудных вещей. Хотя в Писании сказано: «Не судите, да сами не судимы будете». Как же это Вы, боголепный человек, позволили себе богопротивное дело? Вы осудили ни много ни мало, а весь русский народ. Или Вы уже исповедываете мораль тех, кто провозглашает; «Чего нельзя другим по отношению к нам, то можно нам по отношению к другим»?

Я очень уважал Вас за ваши книги, за мужество, с каким Вы несли на}: оду горькую правду о нем, но после такого… После первой же «Встречи» я перестал Вас уважать. Я, маленький человек, решительно заявляю Вам мое неуважение. Ибо в первой же «Встрече» Вы отказываете русскому народу в возрождении. А во второй «Встрече» Вы идете, еще дальше. Из рассказа о войне с фашистской Германией, о «похоронных командах», о том, как отступающие и наступающие армии прошлись «катком» по трупам солдат, Вы делаете заключение о маразме русского народа. Я подумал грешным делом: «От маразматика слышу».

Чего Вам надо? Чего Вы добиваетесь?

Когда Вы одерну. hi авторов «Слова к народу», мы тут недоумевали — что Вас толкнуло на такой иудин шаг? И пришли к выводу, что Вас поманули Нобелевской премией. Признаться, я тогда не поверил, что Вы можете так низко пасть. Для меня Вы были примером гражданского мужества и божественного бескорыстия. Я об этом даже написал в дарственной, когда был в Красноярске. Я и сейчас не верю, вернее не хочу верить в эту «версию». Но Ваше отступничество от собственного народа наводит на тяжелые размышления.

Волею судьбы мне довелось как‑то беседовать о Вас с одним из Ваших друзей, с которым Вы часто бываете на рыбалке. Меня поразила в его рассказах о Вас одна нич

тожная, на первый взгляд, деталь — у него клевало, у вас не клевало. Хотя у вас было более «клевое» место. И вот за то, что у вас не клюет, а у него клюет, Вы обиделись на друга. Вы надулись, ушли к палатке, легли и отвернулись. Это ли не маразм? Не здесь ли собака зарыта? У Вас все есть — и деньги, и слава, и Золотая Звезда и разные лауреатства. Нет только Нобелевской премии. У кого‑то есть, а у Вас нет. И Вы надулись, отвернулись. От собственного народа. Может, это фантастически наивно — так рассуждать. Но история человечества свидетельствует, что поступки великих людей объясняются порой элементарной человеческой слабостью. Обыкновенным тщеславием. Герострат, желая прославиться, сжег античный шедевр — храм Артемиды в Эфесе. Нерон унижался и заискивал перед ничтожыми рабами — театралами, лишь бы его похвалили за актерские данные. Вы добиваетесь Нобелевской премии ценой народоотступничества, заискивая перед теми, у кого кошелек с этими самыми премиями. Вы разобиделись в свое время на Валентина Распутина, опередившего Вас в получении Золотой Звезды. Это факт, ставший достоянием широкого круга людей. Говорящий о том, что Вы мелочно тщеславны. До маразма. В совокупности все эти факты и свидетельства проливают яркий свет на антинародные заявочки. Становится очевидным, что именно толкает Вас на оскорбление собственного народа., И на сверхциничные заявления, типа лучше бы сдали Ленинград. На клевету на нашу армию, на ее полководцев.