Виктор Ротов - Ближе к истине

«Бабушка» с младшей внучкой тем временем готовят вечерний чай на стол. «Бабушку» их’рает воспитательница Ольга Александровна Донченко — женщина с добрым лицом и мягкими манерами, как и положено бабушке. А внучку

— маленькая белокурая девочка — сплошное солнышко в доме. Они застелили скатертью стол, «бабушка» принялась разрезать пирог, а внучка расставлять на стол блюдца и чашки. И тут звонок в дверь: пришли дети из школы — Витя Дмитриев, Люда Тихонина и Настя Ковалевская.

Настя Ковалевская — миловидная такая чернявенькая девочка тотчас включается нянчить малышку в коляске (видно соскучилась). Витю «мама» усаживает за уроки, поскольку он немножко отстает по арифметике.

Я сижу недалеко от «магазина», слежу за общей игрой и краем глаза наблюдаю за тем, как «папа» делает покупки. Мне показалось, что он забыл взять кулечек с сахаром. Непроизвольно включаюсь в игру: «Сахар не забыл взять?» Он с видимым удовольствием отзывается: достает из корзиночки, показывает пакет, мол, не забыл. При этом признательно так улыбается.

«Мама», оторвавшись от занятий с сыном, как это и бывает с мамами — они все хотят успеть — подключается помогать Насте, и они вдвоем перепеленали малышку и принялись стирать пеленки…

«Папа», выложив покупки на стол, отправился помогать «дедушке», своему «папе», чинить машину…

И вот всех зовут к столу — самовар вскипел. Рассаживаются за столом, и, как водится, начинается непринужденная беседа. В дверь звонят: пришел приглашенный «папой» «продавец» Коля. «Папа» любезно встречает его, приглашает к столу.

После чая, естественно, каждый занялся своим делом: Настя стала вывешивать пеленки, Витя продолжил занятия арифметикой под руководством «мамы»; «продавец» пошел домой, «бабушка» с Надей стали убирать со стола, им помогала Люда; «дедушка» с «папой» сели играть в домино…

Кому не знакома эта извечная, каждодневная, вернее, ежевечерняя семейная «канитель»? Привычная и приятная, в чем‑то рутинная, может даже надоевшая. От которой иной раз мы стремимся «отдохнуть» — уходим куда-нибудь из дома: к соседям, друзьям, в кино или просто побродить по улице или посидеть на скамейке в сквере. Настолько незначительными и обыденными нам кажутся вечера в кругу семьи, что мы как бы не замечаем и не ценим всего этого, как не замечаем воздух, которым дышим, без которого невозможно прожить и пяти минут. А деткам здесь, в сиротском доме, — это нектар на душу. Надо видеть, с каким упоением они играют свои роли и как это у них красиво получается.

Конечно, играют они по написанному сценарию. Кстати, сценарий этой игры и на многие другие темы разработан коллективом преподавателей Детского дома. Конечно же они не раз и не два репетировали эту игру, но я вижу, как они импровизируют по ходу событий. Как согласованно у них получается. Каждый ведет свою роль, но чутко реагирует на игру партнера: «дедушка», который играет с «папой» в домино, замечает Насте, которая постирала и вывешивает сушиться пеленки: «Смотри, на пол капает! Подставь тазик…». Все правильно — дедушка всех старше, всех мудрее, всех ворчливее, он все подмечает, всех поучает. «Папа>' тоже подсознательно готовится быть когда‑нибудь дедушкой: он поглядывает, чем занимаются его дети. Делает замечание дочери, которая зачем‑то обратилась к «маме»: «А волшебное слово?!» И та поправляется: «Пожалуйста, мама».

Я привез на гостинец детям конфет. Директор Дома Татьяна Владимировна Ярцева, увидев столько конфет, воскликнула: «Это по две штуки каждому достанется!..»

Татьяна Владимировна подала играющим в чаепитие немного конфет в вазочке. Дети не стали их есть тут же, взяли с собой. Этак трогательно — бережно зажали в руч

ках, как некую драгоценность. Шепчу соседке — нянечке: «Почему не кушают конфеты?» — «Потому что понесут в группу, чтоб поделиться с другими детками».

В другой комнате шли музыкально — танцевальные занятия. Простенькие: отработка чувства ритма, разучивание слов песенки, хлопание в такт ладошками… Но какое напряжение, какое желание!..

Меня привели к мальчику по имени Максим Шапошников. Он «выпускник» этого года — ему исполнилось восемь. Он сидит на стульчике посредине большой комнаты в ожидании приема педагога — дефектолога: перед выпуском детей проверяют. На коленочках у него книжка — сказки Пушкина. Он почитал мне про царя Салтана, потом наизусть «У лукоморья дуб зеленый»…

Глаза у него словно угольки и распахнутые, когда он смотрит на меня. И не пойму — то ли настороженно, то ли выжидательно. Я смотрю на него и думаю о том, что ребят, бывает, берут отсюда в семьи. Дети знают об этом и ждуг своего счастья. Может и он думает, что я заберу его. Оттого ему и страшновато, и хочется… С ним здесь младший братишка. У них год разница. Их, естественно, разлучат. На год. А может…