Виктор Ротов - Ближе к истине

Любому ясно, что этот комплекс обошелся колхозу в копеечку. И чувствуется — увлеклись прогрессом. Может быть, даже излишне на фоне тех недоработок в культурно — бытовом отношении. Другими словами, технический прогресс здесь несколько затмил главную заповедь — заботу о людях. И результат налицо — первый год одиннадцатой пятилетки дал снижение показателей.

Стремление вырваться вперед во что бы то ни стало, прослыть прогрессивными людьми любой ценой просматривается здесь невооруженным глазом. Никто, конечно, не против прогресса, но это не прогресс, если он любой ценой. Настоящий прогресс предполагает непременное подтягивание тылов. Могут сказать — эксперимент это всегда риск, он всегда идет в ущерб традиции и за счет благосостояния во имя благосостояния. Да. Но без спешки, которая оборачивается в ущерб прогрессу же.

Взять хотя бы те же звенья. Что это такое? Это, по сути дела, новая форма организации труда в условиях страды. Может, слово «новая» не совсем подходит, потому что само звено Головко уже работает по единому наряду пятый год. И потом, нечто похожее давно уже практикуется у рисоводов. Правда, там посложнее и в других условиях. Но явление это не повсеместное пока, и трудно пробивающее себе дорогу. Например, только в этом году было создано в отделении второе звено. И то, здесь считают, поторопились. Сказалось все то же нетерпение вырваться вперед. Во главе звена неутомимый, знающий свое дело механизатор Георгий Яковлевич Подлубный. Он тратит уйму сил и энергии, чтоб наладить работу в звене, но… Работа пока не клеится. И не потому, что другие в звене не стараются. Они тоже стараются. Но нет между ними лада. То есть непродуманно, наспех подобраны люди. Не все они подходят друг другу по характеру. А это противоречит самому главному принципу звеньевой системы — добровольному подбору на основе психологической совместимости.

И как результат — одиночные экипажи комбайновых агрегатов, таких, как экипажи Вышегородского, Сокола, обгоняют второе звено по выработке на одного человека. А ведь звеньевая система для того и родилась, чтоб доказать преимущества работы звеном.

Здесь, на поле, вместе с отцами трудятся их сыновья и дочери.

Помощником у Александра Петровича Рогачева, например, работает его сын Юрий. Высокий, тонкий, как былиночка, он вместе со взрослыми несет эту трудную вахту.

У Георгия Яковлевича Поддубного помощником его дочь Ирина, закончившая девять классов. Она подменяет отца за штурвалом, когда тот устанет или надо помочь товарищу. Я видел, как она старательно ведет комбайн, как внимательно следит за работой машины.

Эти ребята уже познали суровый и красивый характер хлеборобского труда. Надо, чтобы они чувствовали и уважение к этому труду. Ведь они идут на смену отцам. Сменят они отцов за штурвалами или нет, зависит от того, какое впечатление у них останется об этих вот пробных трудовых днях. От того, как относятся на работе к их отцам. А ведь там, в звене, — на поле, в загонке, у автобуса, за обедом говорят обо всем. Они видят и слышат все. И все понимают.

Они понимают не только то, что происходит здесь, на поле. Они понимают и то, что их родная станица Придорожная уже не та станица, какой она была до войны, в войну и в послевоенные годы. Теперь на месте маленького клуба с земляным полом стоит прекрасный Дом культуры. В станице своя школа — десятилетка. Детсад, магазин, аптека, почта, красивый парк, наконец. Маленькая, уютная, зеленая, наполненная солнцем и пением птиц, благоустраивается их родная станица Придорожная. Сколько она видела на своем веку, сколько всего пережила! Она пережила фашистское нашествие и не склонила головы. Она перенесла послевоенные трудности и не опустила рук. Здесь живут мужественные, добрые, сильные, трудолюбивые люди, многие из них составляют славу и гордость колхоза и района.

Через всю станицу проходит широкая главная улица Красная. По обе стороны асфальтированной дороги — высокие тополя в два ряда. Их‑то и облюбовали соловьи и певчие дрозды. За тополями видны добротные дома. Радует глаз и сердце их красота и новизна.

Но вот следующая улица Мостовская вся в рытвинах и лужах, комариных гнездилищах. На этой улице, особенно в восточном ее конце, все больше старенькие дома, видавшие годы лихолетья и пережившие немало. В них живут старенькие люди, которые вынесли на своих плечах тяготы военных и послевоенных лет, внесли свою лепту в победу над фашизмом. О них тоже надо заботиться. Надо чтоб и на этой улице селились и пели соловьи.