Литературка Литературная Газета: Литературная Газета 6376 ( № 24 2012)

Проект открылся в 1994 г. антологией о Бердяеве, продолжился двухтомниками о Розанове и Леонтьеве, книгой о Гумилёве началась литературная часть проекта. Ныне она наиболее объёмна, включает книги о многих великих именах русской литературы. Но многие имена ещё ждут своей очереди. Очень насыщена философско-богословская подсерия.

Среди фигурантов серии - персоналии, творчество которых сложно классифицировать по одному "ведомству" - Карамзин, Чернышевский, Андреев, Мережковский[?] Да и самого Льва Толстого изучают как философа.

Постановка в центр внимания серии персоналий не подразумевает, однако, их изолированности от персоналий инокультурных, прежде всего европейских. Диалог между русской и европейской мыслью понимается в качестве не внешнего, а внутреннего вопроса русской традиции. Вот почему логично включение в серию наследия выдающихся деятелей европейской культуры. Например, Вольтер стал символом целого явления в русской культуре - "вольтерьянства".

Следующим шагом в развитии серии мог бы стать переход от персоналий к реалиям. Таковыми могли бы стать сферы государственности (например, монархия и республика), типы конфессиональной организации, знаковые события, идейные течения, а также культурные универсалии, выступающие основанием предельных экзистенциальных рефлексий - бессмертие, свобода, творчество. Напрашиваются книги по католицизму и протестантизму, исламу, иудаизму и буддизму.

Возникает вопрос: вправе ли мы ставить подобные масштабные задачи организаторам "Русского пути"? Ответ: и да, и нет. Да - потому что амбициозный замысел был продекларирован, но не осуществлён сполна. Нет - поскольку организатором, который на протяжении двух десятков лет продвигает проект, выступает отнюдь не государственный, а небольшой частный вуз, который начал свою деятельность чуть раньше, чем был запущен "Русский путь" - в 1989 году. Название вуза - Христианская академия вовсе не означает, что это церковное учреждение.

Финансирование книг "Русского пути" осуществляется в результате побед в разных конкурсах, в первую очередь - Российского гуманитарного научного фонда. Однако это лишь одна из причин успешности проекта. На самом деле их больше. Самая главная, на мой взгляд, духовно-идеологическая.

Проект оказался к месту в постсоветское время, на переломе эпох, когда начался переход к новой культурной матрице. Он не завершён, да и не ясна до сих пор цель движения нашего общества. На консервативном фланге - грёзы по советскому прошлому и утопии православной империи. Доминирует же либеральный тренд, исподволь определивший идеологию реформ и предполагающий разрыв с традицией. Он менее всего укоренён в русской почве, тяготея к копированию иностранных моделей. Но для современной России ресурсы копирования, очевидно, исчерпаны. Если во времена Петра I такое копирование было реальным, то теперь оно вряд ли осуществимо. Россия в прошедшем столетии стала единственной страной в мире, сменившей все возможные политические режимы и претерпевшей величайшие культурные метаморфозы. Это ни с чем не сравнимый опыт. И не дай бог, если, "наступая на собственные грабли", Россия будет наступать ещё и на "чужие".

Всё это в очередной раз заставляет задуматься над извечными русскими вопросами, которые являются ни чем иным, как вопросами о нашем пути. Отвечая на них, тома серии идут в целом в правильном направлении. Они укрепляют читателя в понимании того, что русские традиции своеобразны, но не самобытны. Слово "самобытный" (само по себе бытие) здесь слишком строго и неуместно.

Серия чрезвычайно актуальна для теории и истории культуры, поскольку её тома представляют по сути развёрнутое в истории, живое - в идеях и лицах - описание отечественных культурных традиций. Важно подчеркнуть, что традиции "схвачены" не под руководством неких "методологий" или иных выкрутасов, доказывающих преимущество одних идей над другими.

"Русский путь" показывает, что в отечественной истории "всё состоялось как состоялось", её осмысление должно быть чуждо партийности, и потому в ней соседствуют в качестве действующих персонажей особы дома Романовых, консерваторы, либералы, демократы, научные реалисты, богословы и философы, литераторы разных направлений. Результат налицо.

Главное в нём то, что культурные традиции следует понимать универсально и всеохватно, без изъятий, субъективных подгонок под какие бы то ни было схемы. Только в этом случае мы может понять традиции, включающие все стороны человеческой жизни, индивидуального и коллективного российского бытия. Традиции, являющиеся ничем не заменимыми свидетельствами о существовании истории, религии, государства, этноса, общества, морали, философии.