Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Парии человечества

— Ну, довольно с тебя и этого, — сказал крокодил. — Теперь тебе нечего жаловаться, если я обойдусь с тобой так же, как твои собратья обходятся со всеми другими существами. И, не слушая больше воплей домбару, он уволок его под воду.

Никогда никому не оказывай никакой услуги, если не хочешь рисковать собственной гибелью.

Помни, что благодетель — бремя более тяжелое, нежели та башня, которую ставят на спину боевого слона.

Один вор, прославившийся сотней ловких проделок, кончил тем, что попался и был осужден на смерть.

Траванкорский раджа, к которому его привели, сказал ему:

— Я дарую тебе жизнь, если ты укажешь мне вора искуснее тебя.

— Если так, то прикажи освободить меня немедленно, — отвечал ему ловкий пройдоха, — потому что я укажу тебе не одного вора, а десять, сто, тысячу, и притом сейчас же, не сходя с места.

— Хорошо, только сначала ты укажи, — отвечал ему раджа. — А там уж видно будет, заслуживаешь ли ты помилования или нет.

Тогда вор назвал ему поименно всех министров, всех областных начальников и всех сельских сборщиков податей.

— Он прав, — тотчас же согласился раджа. — Развяжите и отпустите этого человека. Все люди, которых он назвал, в самом деле искуснее его, потому что он попался, а они не попались.

Знай, что добродетель служит для людей только покровом, под которым они прячут свои пороки, и что самый добродетельный — это самый ловкий.

Один кабан бежал, а за ним гнались охотники. Он уже совсем истомился, охотники наседали на него, и он с минуты на минуту ожидал, что его пронзят стрелами.

В это время он встретил оленя, который горько печалился о своей заблудившейся лани.

— Не встретил ли ты ее где-нибудь случайно? — спросил он у кабана.

— Да, — отвечал тот. — Поспеши спуститься с этого холма, и ты найдешь ее внизу, в трясине, откуда ей не выбраться без твоей помощи.

Обрадованный олень со всех ног помчался в указанном ему направлении и как раз набежал на охотников, которые, видя перед собой более благородную добычу, погнались за ней, оставив в покое кабана.

Всегда следует уметь пользоваться всякими обстоятельствами. Изворотливый человек никогда не попадает впросак.

Каратака и Даманака, две лисицы, прославившиеся своей хитростью, порешили вступить в союз для того, чтобы усладить свою жизнь и доставить себе кое-какой лишний досуг и отдых.

Они условились, что в то время, как одна будет сидеть дома и охранять жилище, другая будет уходить на охоту и добывать продовольствие.

В первый же день они кинули жребий, кому оставаться, кому уходить. Каратаке пал жребий оставаться дома, а Даманака ушла на охоту.

Охотница прежде всего захватила горлицу в гнезде и пожрала ее и ее яйца. «Прежде всего насытимся сами, — рассудила она, — а затем уже поохотимся и ради кумы».

И вот в течение целого дня она неизменно придерживалась этого рассуждения, вечером же, когда она готовилась вернуться домой, держа в зубах тощего ибиса, пойманного около ручья, она рассудила так: а ведь, пожалуй, не стоит и приносить домой такой тощий кусок, а то Каратака еще скажет, что я все хорошие куски съела сама, а ей принесла какую-то дрянь. И успокоив себя этим рассуждением, она тут же съела ибиса.

Тогда, придав себе самый печальный и изнуренный вид и притворившись хромающей, она вернулась к товарке и сказала ей:

— Я все время подкарауливала чудесного аппетитного козленка, но его матка увидела меня, бросилась с рогами наперевес, и вот сама видишь, как она меня обработала. Теперь твоя очередь идти на охоту. Ступай, может быть тебе больше посчастливится, чем мне.

Каратака искренне пожалела свою подругу.

— Хочешь, — сказала она ей, — я приложу тебе к ноге особый пластырь? Я знаю, как его надо готовить. Мой отец когда-то занимался врачеванием и научил меня разным секретам.

— Нет, — отвечала Даманака, — ты лучше иди и постарайся достать какой-нибудь еды, потому что если ты не накормишь меня, то я умру от голода.

Каратака в свою очередь пошла на охоту. Когда настал вечер, Даманака увидела ее, как она возвращалась к их логовищу, хромая еще сильнее, чем сама Даманака накануне.

— Ты что же, ничего не нашла, ничего мне не принесла? — спросила она Каратаку.

— Найти-то нашла, — отвечала Каратака, — да нашла только удар палкой, который меня и привел в такое вот состояние, как сама видишь. Я как раз встретила того самого козленка, которого тебе вчера не удалось взять. Матки около него не было, и я уже совсем схватила его, а пастух увидал…