Ольга Кирьянова - Американская женщина вчера и сегодня - (Иллюзии на продажу)

«Лейдис мэгэзин» существовал недолго, немногим более двух лет. Он остался в XVIII в. единственным журналом для американок. Но в начале следующего века ситуация резко меняется — в крупнейших городах Атлантического побережья появляются все новые и новые журналы. К середине века их уже около 25. И освоение женского рынка потребителей печатной продукции велось в дальнейшем все убыстряющимися темпами.

Пуританская сдержанность уступила место такой развлекательности, о которой раньше не могли и помыслить. Печатаются «готические романы ужасов»: заброшенные замки, населенные призраками, вампиры и подземные темницы, переполненные жертвами, — этой чушью заполняли страницы изданий. Объяснение простое. Во-первых, началась погоня за подписчицами. Но выгода от роста их числа преследовалась не только материальная. Романы призваны были отвлечь американок от тягот повседневного существования. Это во-вторых.

Вслед за ужасами пришло время любовной романтики. Цели те же. И вместе с тем несколько отличные. Американкам поставлялись рецепты, с помощью которых они якобы могли противостоять опасностям, исходящим от противоположного пола. По меткому выражению американской исследовательницы М. Сесиль, журналы для женщин поклонялись в ту пору «двуликому богу — частной собственности и целомудрия».

В вопросе о собственности мало что изменилось. Зато проблему «целомудрия» женщине предлагалось решать, проявляя максимум добродетели. Известно, что поведение американки регламентировалось двойным стандартом половой морали, предусматривающим снисхождение к грешкам мужчины и суровые санкции за аналогичные провинности к женщине. Американский специалист в области семейных отношений Дж. Фурст объяснил, что этот лицемерный кодекс сформировался как раз в то время, когда частной собственностью стал управлять мужчина.

«Нормы целомудрия, девственности и половой чистоты возникли как средство, гарантирующее мужчинам, что их наследники являются их собственными детьми».

И получилось, что из стремления мужчины передавать нажитое лишь законным наследникам и закрепился двойной стандарт поведения для супругов, ставший еще одной формой ханжества и лицемерия по отношению к женщине.

Однако, вместо того чтобы учить добродетели мужчин, журналы наставляли женщин. Им всячески внушали, что «дорога добродетели заслуживает того, чтобы идти по ней не сворачивая». Ужасы, следующие за грехопадением героинь, кочевали из номера в номер. Американкам внушалась также мысль о необходимости смирения даже с самой горькой участью, как с некоей «волей божьей».

Награда неизменно поджидала тех из героинь, кто терпеливо дожидался своего «звездного часа», стойко сопротивлялся всяческим соблазнам, проявлял богобоязненность и покорность. Именно названные добродетели больше всего почитались, по словам авторов бытописаний, «мужчинами на земле, а всевышним — на небесах». Самой высокой наградой, как нетрудно догадаться, становилась встреча с «мистером тем самым». Пример? В рассказе В. Таунсенда «Моя жена и где я ее нашел» герои, как в сказке, безошибочно распознавали в прачках истинных леди и брали их в жены. Распознавали, разумеется, благодаря их безупречной порядочности. Суть подобных сочинений лучше всего передает одна лишь фраза:

«Помните, что рано или поздно Купидон заглянет и к вам».

Иллюзия, но какая!

В этом обещании неотвратимой встречи с богом любви и заключается суть притягательности жанра любовной романтики, предназначенной для доверчивых читательниц.

«Романтика — это то, чего хотят читательницы от своих журналов, — не просто рассказов о любви, а волнующей, сладостной романтики, в отношении которой жизнь так часто обманывает их»,

— уточняет М. Сесиль, хорошо изучившая многое из того, что публиковалось на протяжении более двух столетий в журналах для женщин. свое исследование она так и озаглавила: «Влюбленные героини: 1750–1974».

Американским женщинам преподносились слащаво-сентиментальные версии, изображавшие возможности «настоящей любви» преодолевать все, даже материальное неравенство. Ну, скажем, дочери простого рыбака предлагал руку и сердце сын миллионера (ни больше ни меньше), прельстившийся ее внешностью и манерами. Бывает ли такое на самом деле? Дадим слово еще одной американской исследовательнице, Б. Велтер:

«Свобода выбора на брачном рынке, — утверждает она, — была больше кажущейся, чем реальной: большинство девушек находили женихов, не выходя за рамки собственного класса, веры и места жительства».