Литературка Литературная Газета: Литературная Газета 6397 ( № 50 2012)

Юрий Поляков, главный редактор "ЛГ". Михаил Викторович, в Советском Союзе профсоюзы были мощным придатком советской власти, который занимался и вопросами организации труда, и спортом, и культурой, и досугом. Когда начались капиталистические перемены, я подумал, что теперь они перестанут быть частью истеблишмента и станут наконец вожаками рабочего класса, поведут его на борьбу с неправедным мироустройством. Как вы считаете, профсоюзы сегодня должны вести на баррикады?

- Конечно, должны. Но поскольку вы начали с советских времён, я тоже позволю себе туда вернуться. Некоторые до сих пор называют профсоюзы школой коммунизма, как было написано когда-то в профсоюзном билете, а в оригинале эта фраза звучала так: профсоюзы - школа управления, школа хозяйствования, школа коммунизма.

В реалиях сегодняшнего дня - это школа выживания. Что строим - тому и учим. Вот когда строили коммунизм, когда были цель, программа, профсоюзы были всем тем, что сегодня громко именуется "гражданским обществом". Сейчас другие условия, другая страна, другая идеология, при этом мы не знаем, что строим. Наши политики даже стесняются называть нынешний экономический строй капиталистическим.

Но и при рыночной экономике, как ныне именуют наш строй, коренное противоречие капитализма между трудом и капиталом никуда не делось. Труд желает продать свои способности максимально дорого, собственник средств производства - заплатить за труд по минимуму. Если ты согласен работать за 5 тысяч, то для тебя есть рабочее место, а если считаешь, что твой труд стоит 10 тысяч, - привлечём мигрантов.

Сейчас пошли уже просто экзотические предложения. Их приписывают Михаилу Прохорову, но в авторах не он один, он просто тогда был председателем одного из комитетов РСПП: давайте введём 60-часовую рабочую неделю, упростим увольнения и не будем платить выходного пособия, отменим учебные отпуска обучающимся на заочных отделениях вузов и вообще перепишем Трудовой кодекс. Это возврат даже не в капитализм, а в рабовладельческий строй.

Кстати, наш Трудовой кодекс по меркам МОТ (Международной организации труда) - один из лучших среди принятых в мире в последние десятилетия. За него мы боролись яростно, в том числе и с выходом на улицы, с организацией демонстраций, пикетов и так далее. Мы боролись за то, чтобы на принципах МОТ построить Российскую трёхстороннюю комиссию по регулированию трудовых отношений. Создали такие комиссии во всех субъектах Федерации, на каждом предприятии постоянно ведём переговоры по заключению коллективных договоров.

Иногда нам ставят в пример профсоюзы Франции: вот, мол, они вышли на улицы, побили витрины, пожгли машины и благодаря этому сели за стол переговоров с правительством. Нам не надо бить витрины и жечь машины, правительство к переговорам готово. Да, это не так просто - повернуть министров к работнику лицом. Я вот работаю уже с двенадцатым составом правительства. Только выстроишь отношения - правительство меняют, процесс надо начинать заново. Эту борьбу не видно. Видно тех, кто бьёт витрины. Понятно, почему так называемые альтернативные профсоюзы применяют методы силового давления. Их никто не слушает. Нас слушают. В составе ФНПР 78 территориальных объединений, 50 отраслевых профсоюзов, которые объединяют 22 млн. членов.

Игорь Гамаюнов, обозреватель. Как создавалась федерация, чем она принципиально отличается от ВЦСПС и что стало с огромной собственностью, которой ВЦСПС обладал?

- Федерация независимых профсоюзов - координирующий орган и не может диктовать профсоюзам никаких решений. Вот этим мы кардинально отличаемся от ВЦСПС, где было жёсткое подчинение. Возникла она на фоне, так сказать, суверенизации республик. В Советском Союзе были профсоюзы Латвии, Грузии, Украины и так далее. Всех союзных республик, кроме Российской Федерации. В 1990 году собрали съезд, приняли устав и избрали председателя. Первым председателем ФНПР был Игорь Евгеньевич Клочков, через три года я был избран на съезде председателем. По названию долго спорили, но остановились на модном тогда слове "независимые", и сейчас, по прошествии двадцати лет, ясно, что это было совершенно правильное решение.

Что с собственностью. К тому времени ВЦСПС превратился во Всеобщую конфедерацию профсоюзов. На съезде, где принимался устав новой организации, решился и имущественный вопрос - вся собственность ВЦСПС, а она действительно была большой, перешла к ВКП. После развала СССР было принято решение передать объекты, находящиеся на территориях бывших советских республик, крупнейшим профсоюзным организациям новых независимых государств. Поэтому то, что было в Казахстане, осталось в Казахстане, что было на Украине, осталось на Украине. Оставшееся в России перешло к ФНПР. Но не всё. Скажем, здание на Ленинском проспекте в Москве мы делим с ВКП.