Виктор Точинов - Остров без сокровищ

Решительность и привычка командовать сделали свое дело. Да и логика в словах капитана была железная. Конфликт никуда не исчез, но разрешение его до поры отложилось.

Ливси встал на свой пост у двери. Время шло, ничего не происходило. Пираты не нападали. Мысли поневоле сворачивали на столкновение со сквайром… Дело даже не столько в Трелони – не понравились доктору Джойс и Хантер, без малейших колебаний направившие мушкеты на остальных кладоискателей.

Абсолютно не понравились…

По правилам хорошего академического тона, описывая сражение, необходимо для начала осветить диспозицию и силы сторон.

Соотношение сил нам и без того известно: четырнадцать человек против семерых. Военная теория не рекомендует нападать при таком перевесе на засевшего в укреплении противника, тем более держащегося настороже и готового к обороне. Три к одному, как минимум, – тогда появляются шансы на викторию. Практика, как известно, не всегда подтверждает теорию, но в данном конкретном случае вполне подтвердила. Однако не будем опережать события.

Диспозиция тоже ясна – все осаждающие в лесу, снаружи частокола, все осажденные – внутри сруба.

На срубе остановимся чуть подробнее… Сказано о нем и Ливси, и Хокинсом достаточно много, надо лишь свести обрывочные упоминания воедино.

Сруб – прямоугольное здание размерами примерно шесть на три метра (точные размеры не указаны, а приблизительные можно вычислить, исходя из числа бойниц и оптимального расстояния между ними: пробить отверстия для стрельбы слишком часто – стрелки будут мешать друг другу; пробивать слишком редко нет резона, – зачем снижать огневую мощь укрепления, если недостатка в людях Флинт не испытывал?).

Длинные стены обращены к северу и к югу, короткие – к востоку и западу. В южной стене имеется дверной проем и две бойницы с двух сторон от него; самой двери нет, не иначе как снял с петель и утащил Бен Ганн – да и бог-то с ней, все равно бы петли намертво приржавели.

В остальных стенах – только бойницы: в северной пять, в восточной и западной по две. Плюс квадратное отверстие в крыше, для выхода дыма. Плюс два нештатных отверстия (одно в полу, другое в крыше), пробитых ядром Израэля Хендса.

Надо заметить, что даже несмотря на дополнительную вентиляцию, появившуюся трудами Хендса, дым уходил из блокгауза крайне медленно – первая попытка приготовить внутри ужин стала и последней, очаг вынесли на улицу.

Блокгауз приподнят над холмом – не понять, на сваях или на валунах, подложенных под углы сруба. Между полом и песком, по словам Хокинса, где фут, а где и полтора.

Любопытная деталь – доски при строительстве блокгауза вообще не употреблялись, Хокинс отмечает это особо: «Бревенчатый дом был весь построен из необтесанных сосновых стволов – и стены, и крыша, и пол». Логика в таком подходе к строительству есть: когда вокруг полно дармового леса, незачем возиться и пилить бревна на доски – вручную, без пилорамы. Но можно допустить, что Хокинс чуть-чуть неточен – бревна, пошедшие на пол, наверное были все-таки слегка обтесаны сверху, очень уж неудобно ходить по неровной волнообразной поверхности.

Сруб стоит на холме; внизу, у подножия холма, – частокол.

Ливси пишет о нем:

«Вокруг сруба находилось широкое расчищенное пространство, обнесенное частоколом в шесть футов вышины, без всякой калитки, без единого отверстия. Сломать его было нелегко, а укрыться за ним от сидящих в срубе – невозможно. Люди, засевшие в срубе, могли бы расстреливать нападающих, как куропаток».

И вот здесь мы вновь вынуждены констатировать случай так называемого вранья. Не может отсутствовать мертвая, не простреливаемая из сруба зона вдоль сплошного частокола. С точки зрения геометрии, внешней баллистики и житейской логики – невозможно.

Ну разве что холм напоминал скорее утес с отвесными склонами и высился над лесом на манер небоскреба, а частокол окружал его подножие. Но тогда пусть доктор Ливси изволит объяснить, где одноногий Сильвер брал уроки альпинизма.

Ливси – человек военный, и допустить столь нелепую ошибку в оценке приспособленности укрепления для обороны не мог.

Ложь сознательная и вместе с другой ложью (о роднике, бьющем из вершины песчаного холма) должна была помочь доктору продавить свою идею об эвакуации с «Испаньолы» – сквайру и капитану он расписал крепость как обеспеченную водой и неприступную, а шероховатость в рассказе те могли и не заметить, достаточно было не упомянуть о том, что частокол сплошной – если бы между кольями были промежутки, через которые не мог протиснуться человек, то от пуль, выпущенных из сруба, частокол и в самом деле не спас бы. Позже свои байки Ливси повторил для читателей, уже не заботясь о минимальном правдоподобии: пипл схавает.