Евгений Водолазкин - Инструмент языка. О людях и словах

Здесь есть возможность читать онлайн «Евгений Водолазкин - Инструмент языка. О людях и словах» — ознакомительный отрывок электронной книги совершенно бесплатно, а после прочтения отрывка купить полную версию. В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Публицистика, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Инструмент языка. О людях и словах: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Инструмент языка. О людях и словах»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

Евгений Водолазкин (р. 1964) – филолог, автор работ по древнерусской литературе и… прозаик, финалист «БОЛЬШОЙ КНИГИ» и Премии Андрея Белого за роман «Соловьев и Ларионов». Живет в Санкт-Петербурге.
Реакция филологов на собрата, занявшегося литературным творчеством, зачастую сродни реакции врачей на заболевшего коллегу: только что стоял у операционного стола и – пожалуйста – уже лежит. И все-таки «быть ихтиологом и рыбой одновременно» – не только допустимо, но и полезно, что и доказывает книга «Инструмент языка». Короткие остроумные зарисовки из жизни ученых, воспоминания о близких автору людях, эссе и этюды – что-то от пушкинских «table-talk» и записей Юрия Олеши – напоминают: граница между человеком и текстом не так прочна, как это может порой казаться.

Инструмент языка. О людях и словах — читать онлайн ознакомительный отрывок

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Инструмент языка. О людях и словах», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Едва ли не одновременно с этим – опять же вопреки нормам русского языка – в отношении слова «Украина» (этимологически связанного с «окраиной») начинает использоваться пара предлогов «в» – «из» вместо привычных «на» – «с». При этом претензии предъявляются не только к русскому. Английское Kiev , в соответствии с современным украинским произношением (и вопреки исконному названию города), начинают исправлять на Kyiv. Ответа – пусть и асимметричного – от Москвы не следует. Даже в украинское слово «Рос1я» наша беспечная, в отличие от эстонской, общественность не догадывается ввести дополнительную букву «с». Дальнейшие события развиваются стремительно. Возникают Молдова, Беларусь, Менск (он, правда, впоследствии куда-то исчез), Алматы и непроизносимый Кыргызстан.

На западном фронте без перемен. Жители британских островов упускают явную возможность образовать в русском языке слово «Ингленд», немцы – «Дойчланд», французы – «Франс». В порядке ответного жеста мы оставляем за ними Siberia, Moskau, Russie и еще кое-что. Иногда можно услышать: это старые государственные образования, у них нет комплексов, а потому и проблем с топонимикой не возникает. Это, пожалуй, правда. Но не вся правда.

Нужно иметь в виду, что стремление переименовывать – а ведь даже небольшое вносимое изменение является переименованием – появилось задолго до рождения постсоветских государств. Деятельность переименователей так же стара, как желание всякого нового явления обрести новое имя (выражаясь в духе М. Фуко, всякая вещь ищет свое слово). Это желание удесятеряется тогда, когда само явление еще неразличимо, когда новое имя и составляет его, явления, единственную возможность быть отмеченным.

Есть, однако же, и другая сторона дела: переименованное явление в определенной степени теряет свое прошлое, оно возникает как бы из ниоткуда. Переименование как отречение от прошлого вызывается, как правило, неудовлетворенностью этим прошлым. Шаг аисторический, но, согласитесь, понятный. Переименование является чем-то вроде получения нового паспорта – без неприятных штампов, следов кофе на страницах – жизнь с чистого листа. В ходе своего функционирования отдельные слова наматывают на себя столько отрицательных коннотаций, что от них хочется избавиться. Семиотика (наука о знаках) таких фокусов знает сколько угодно. Приведу пример. У кого-то возникает желание в Петербурге построить небоскреб и назвать его «Газпром-сити». Высота «Газпром-сити» (396 м) вызывает негодование у общественности. Вывод, казалось бы, один – от проекта нужно отказываться. Но строители башни идут другим путем: они отказываются от названия. «Газпром-сити» переименовывается в «Охта-центр». И хотя «Охта-центр» не стал ни метром ниже, он оказывается вне критики, потому что критиковали вроде как «Газпром-сити». Так, по крайней мере, это виделось авторам данной идеи.

Петербургу за прошедшее столетие имя меняли трижды, и, кажется, это не прибавило ему счастья. Строго говоря, до конца его так и не переименовали, потому что для очень многих даже в советское время он оставался Питером. Точно так же за рубежом далеко не всегда произносили СССР, предпочитая этой аббревиатуре слово «Россия». Связь вещи и слова иногда крепче, чем это думают те, кто увлекается переименованиями.

Помню, как в начале 90-х я просил ныне покойного Александра Михайловича Панченко (он возглавлял тогда Топонимическую комиссию Петербурга), чтобы он переименовал ужасный ряд улиц петербургских новостроек – улицы Ударников, Наставников, Энтузиастов и т. д. Тогда мне казалось, что это один из тех редких случаев, когда переименование оправданно. Разумеется, и у Панченко не было иллюзий в том смысле, что, мол, так эти улицы назвал народ. «Я даже знаю человека, который эти названия придумывал, – сказал он мне тогда. – Сотрудница горисполкома, кандидат лженаук Лидия Ивановна 3.». А переименовать отказался. Всякий должен носить данное ему имя, в этом есть свой особый смысл. Панченко не переименовал ни одной улицы: он лишь возвращал старые названия.

Я все больше убеждаюсь в том, что сознательное отношение к языку предполагает консерватизм. Исторические катаклизмы не должны вести к катаклизмам языковым. Язык зачастую умнее своих носителей, и его сопротивление изменениям оказывается обычно оправданным. То, от чего посредством языка хотят отмежеваться, спустя время не кажется таким уж архаичным. На передний план выходит та самая связь с прошлым, которую прежде усиленно отрицали. Великий языческий город Рим стал великим христианским городом, не меняя имени. А ведь там пострадал апостол Петр: город мог бы стать, допустим, Петрополем. Не стал. Римляне проявили вкус и такт. Они понимали, что есть более изысканные способы утверждения нового.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

Похожие книги на «Инструмент языка. О людях и словах»

Представляем Вашему вниманию похожие книги на «Инструмент языка. О людях и словах» списком для выбора. Мы отобрали схожую по названию и смыслу литературу в надежде предоставить читателям больше вариантов отыскать новые, интересные, ещё непрочитанные произведения.


Евгений Водолазкин - Похищение Европы
Евгений Водолазкин
Евгений Водолазкин - Лавр
Евгений Водолазкин
Евгений Водолазкин - Оправдание Острова
Евгений Водолазкин
Евгений Водолазкин - Микрополь
Евгений Водолазкин
Евгений Водолазкин - Музей
Евгений Водолазкин
Евгений Водолазкин - Пародист
Евгений Водолазкин
Евгений Водолазкин - Сестра четырех
Евгений Водолазкин
Евгений Водолазкин - Соловьев и Ларионов
Евгений Водолазкин
Отзывы о книге «Инструмент языка. О людях и словах»

Обсуждение, отзывы о книге «Инструмент языка. О людях и словах» и просто собственные мнения читателей. Оставьте ваши комментарии, напишите, что Вы думаете о произведении, его смысле или главных героях. Укажите что конкретно понравилось, а что нет, и почему Вы так считаете.

x