Александр Наумов - Спецзона для бывших

– Сапоги были с меткой?

– Да, в одном сапоге был ввинчен болтик. Если отклеилась где кожа, а приклеить обратно невозможно, то ее привинчивают болтами. Я сам так же ремонтировал свои сапоги.

– Какие еще вещественные доказательства предъявлялись в ходе судебного процесса?

– Больше никаких доказательств не было. Но чтобы я признался, в милиции меня пытали… Сначала привязали к стулу и били током, противогаз надевали, ногами били. Они пьяные были… Потом они ставили мне на голову стакан и, как в ушу, ногами пытались сбивать стакан. Если промахивались, то попадали по голове. Потом цепляли меня к машине наручниками и таскали по земле. Иголки совали под ногти. У меня потом пальцы вот такие были… Я очень часто сознание терял. Где-то на седьмой или восьмой день я уже все подписал… я сказал: «Ладно, давайте бумагу, я все подпишу».

– Что именно вы подписали?

– Я подписал, что убил этих старателей. Потом вызывают следователя, он приезжает с кинокамерой и начинает снимать меня на пленку, мол, давай опять признавайся. Тогда я сказал: «Вы мне адвоката давайте. Без адвоката я говорить не буду». До этого я сколько просил адвоката, так его мне вообще не давали. А на этот раз адвокат вдруг приехал. Посмотрел на меня, а я весь синий был, он спрашивает: «Что с ним?» Ему отвечают: «Да это он сейчас с лестницы упал». Потом мы стали с адвокатом разговаривать. И я сказал: «Я людей не убивал. На мне не было и нет чужой крови. И не будет. Я двадцать лет проработал в артели, я знаю, что лучше пойти в тайгу и самому намыть золото, чем убивать людей за какие-то двести грамм». Эти мои слова засняли на видеокамеру. Вытащили кассету, куда-то унесли. А потом эта кассета исчезает. Хотя были свидетели, которые подтвердили, что меня записали на видеопленку и что я был весь синий. Я на суде говорил: «Давайте посмотрим кассету». Бесполезно… Все было подстроено против меня. Специально. Меня судья спрашивал: «Ну а почему ты подписался, что убил людей?» Я отвечаю: «Я просто уже не выдержал…

я бы и Гитлеру подписался». Меня ведь когда из нашего поселка, из отдела милиции, привезли в Якутск, в следственный изолятор, то сразу бросили в пресс-хату, где сидят отморозки, они выбивают нужные показания. Я три дня с ними дрался, ну… хорошо досталось мне. Потом меня вывели… увезли в милицию, завели в какой-то подвал, и опять мне хорошо досталось.

– А на этот раз чего от вас добивались? Вы же подписали уже признание.

– Да, я подписал, что застрелил двоих старателей. Но медэкспертиза показала, что они не были застрелены и что их убили монтировкой. И теперь из меня выбивали показания, что я их не застрелил, а убил именно монтировкой. Меня опять очень долго мучили, в подвале…

– Что было потом?

– Меня снова привезли в СИЗО. В черную хату. А подполковник из красной хаты говорит мне: «Иди к нам. Ты в черной хате долго не протянешь».

– Какой такой подполковник?

– Подполковник милиции, я уже рассказывал, которого посадили из-за того, что он стал защищать меня.

– Как вы смогли общаться с ним в СИЗО? Вы же сидели в разных камерах: он в красной, вы – в черной.

– Да там между камерами были такие дыры…

– Дыры?

– Из стены вытаскивался кирпич, а на время обыска обратно вставлялся и маскировался – замазывался хлебом. На тюрьме такие дыры называют кабурами. Через эти кабуры общается вся тюрьма.

– И все это происходило в якутском СИЗО?

– Да, в якутском.

– Итак, подполковник вам предложил перейти к ним в камеру…

– И я перешел.

– Неужели так просто: захотел – и перешел?

– Да нет, я попросил – и меня перевели к ним.

– Вы сказали, что этот подполковник пытался защищать вас.

– Я знаю, что его держали на пятидесятиградусном морозе, в гараже, и требовали, чтобы он отказался от своих слов.

– Каких слов?

– Он говорил, что я никого не убивал. Он мог это доказать.

– То есть его и ваше дело в конце концов объединили в одно дело?

– Нет, его осудили за получение взятки.

– Кто ему дал взятку?

– Этого я не знаю.

– Но вы говорите, что фактически его осудили и отправили в эту зону только за то, что он пытался вас защищать.

– Да, фактически его осудили за это.

– Запутанная получается история. Кстати, а вас-то почему отправили отбывать срок в милицейскую зону?