Дэвид Уайз - Охота на «кротов»

В 1972 году Смита избрали в совет управляющих эксклюзивного Клуба содружества. Десять лет спустя, в субботу 13 февраля 1982 г. сразу после полуночи, в Рэдвуд-Сити Смит был сбит пронесшимся, по словам свидетелей, на большой скорости на красный свет белым «корветтом», при этом водитель скрылся с места происшествия. Полиция выяснила, что у Смита был портфель, в котором находились заметки для книги, в которой должны были фигурировать ЦРУ и КГБ, но представитель полиции также отметил, что, несомненно, причиной смерти явился несчастный случай. «Ни о каких тайнах не может быть и речи», — сказал он. На следующий день водитель автомобиля Дональд Пек, тридцати лет, дважды отбывавший срок за кражу со взломом, сдался полиции. Свидетель заявил, что Пек был пьян, но никакой проверки на наличие алкоголя в крови не проводилось, поскольку он явился в полицию лишь сутки спустя после происшествия. Позднее он не возражал против замены обвинений в непредумышленном убийстве человека путем наезда и в вождении автомобиля в нетрезвом состоянии на обвинение в том, что он сбил человека и скрылся с места происшествия. 3 ноября Пек был приговорен к уплате штрафа в размере 750 долларов и тюремному заключению сроком на один год.

Контрразведка ЦРУ была напугана тем, что КГБ подловил Эдварда Эллиса Смита. Проблема оказалась более серьезной, чем те, которые нам приходилось когда-либо решать, — сказал «Скотти» Майлер. — Он признал, что был скомпрометирован, но не сделал полного признания относительно того, что он мог передать Советам».

Для Джеймса Энглтона дело Смита лишь подтверждало его точку зрения. Ведомство уже подверглось проникновению, его первый человек ЦРУ в Москве был скомпрометирован. Шефа контрразведки не надо было убеждать в наличии «кротов». Проблема заключалась в том, чтобы обнаружить их.

Пол Гарблер не сомневался, что предстоит хорошая выпивка на вечеринке по поводу его проводов. Во-первых, это был волнующий момент в истории ЦРУ: его только что назначили руководителем резидентуры в Москве.

Во-вторых, вечеринку устраивал у себя легендарный Уильям Кинг Харви, фальстафовский облик которого свидетельствовал о его пристрастии к спиртному. За спиной его называли «грушей» за его телосложение. Подстриженный под «ежик», бывший агент ФБР Харви был яркой и сильной личностью, всегда носил при себе оружие, выпивал три «мартини» за ленчем и имел приводящую в замешательство привычку засыпать на собраниях [46] Харви был известен в Управлении тем, что дремал на совещаниях личного состава. Во время одного такого совещания, проходившего в резидентуре ЦРУ во Франкфурте, Харви, как обычно, начал клевать носом, и его пиджак постепенно распахнулся, открыв взору собравшихся кобуру с пистолетом. Кто-то написал на листке бумаги «Самая жирная «пушка» на Западе» и водрузил его на живот толстяка. . Именно Харви во время одного из застолий в Берлине семь лет назад уговорил Гарблера, летчика ВМС, выйти в отставку и поступить на службу в ЦРУ. «А когда мы пили вместе с Харви, здорово надирались», — вспоминал Гарблер.

Менее чем за десять лет Гарблер прошел путь от сотрудника резидентуры в Берлине, где он служил под началом Харви, до человека, на которого пал выбор возглавить самую важную заграничную резидентуру ЦРУ. Гарблер имел все основания гордиться своим успехом.

Другими гостями у Харви были: Ричард Хелмс, в то время помощник заместителя директора по планированию; Томас Карамессинес, высокопоставленное должностное лицо директората по планированию; Эрик Тимм, начальник западноевропейского отдела, и Джеймс Энглтон. Именно эта небольшая группа высокопоставленных лиц Управления в конце 1960 года приняла решение о создании первой резидентуры ЦРУ в советской столице.

Основная задача Гарблера и, конечно, основная причина, побудившая открыть резидентуру в Москве, заключались в обеспечении средств тайной связи с главным агентом Управления в Советском Союзе полковником ГРУ Олегом Пеньковским. «До того времени Москву посещали одиночки, имевшие разного рода прикрытия, — пояснил Гарблер. — Резидентуры не было, — добавил он, — да и резидента тоже. Я стал первым законным резидентом в Москве».

Действительно, был повод для веселья. «Все изрядно набрались. Страсти накалились. Хелмс ушел первым. Энглтон зажал меня в угол и сказал: «Я работал с ФБР. Мы получили пару дел, когда источник возвратился в Советский Союз, и мы хотим поддерживать контакт. Давай завтра я сообщу тебе детали, и ты скажешь, сможешь ли ты заняться этим». На следующий день Энглтон сообщил мне местонахождение тайника». Гарблер согласился руководить агентом Энглтона в Москве.