Евгений Ищенко - Я вычислил день своей смерти

— Да, мой отец — математик, и не хуже меня… В одной конкретной области… — улыбается Сидик. — Он — крупный бизнесмен.

— Афганистан — страна многонациональная, как и Советский Союз. Кто вы по национальности, какой язык для вас родной?

— Я — ария, родной язык — фарси. Но и русский язык стал для меня, можно сказать, родным. Во всяком случае, я говорю на нем не хуже, чем Эдуард Шеварнадзе, хотя он живет среди русских намного дольше, чем я. Языками я никогда специально не занимался, но освоил их еще несколько, общаясь со студентами из разных стран.

— Афган — это псевдоним?

— Фамилия моего отца — Кодамани. Это и название селения, в котором я родился. Псевдоним Афган я-принял после вывода советских войск… Кстати сказать, когда мой прогноз точно совпал, а Наджибулла, как я и предсказал, остался у власти и после вывода советских частей, то отношение к моим математическим прогнозам очень изменилось. Вот, взгляните на эту фотографию…

Сидик подал мне фото, запечатлевшее «то непринужденно беседующим с Наджибуллой. На лице президента — широкая улыбка. Видно, разговор доставляет ему удовольствие.

— Думаю, что ваш прогноз президенту понравился?..

— Я никому не стараюсь понравиться! Так показали расчеты, вот я и предрек Наджибулле продолжение президентства и то, что моджахеды не свергнут его власть. Такая у него судьба, я тут ни при чем. Правда, в знак признательности он подарил мне пятикомнатный особняк и машину в придачу. Спасибо ему за щедрый подарок. Но лучше бы он помог мне получить здесь, в Ленинграде, какое-нибудь подходящее жилье. Тогда я мог бы жить вместе со своей семьей. У меня ведь русская жена пятилетний сынишка. Но жену вынудили уехать к ее родителям в Павлодар. Нет ленинградской прописки — значит, живя с мужем, она нарушает закон. А то, что ребенок воспитывается без отца, жена живет вдали от мужа, а муж, имея семью, один ютится то в общежитии, то в гостинице — в этом, по логике ленинградской милиции, ее бюрократов, нет ничего противоестественного!

Слушая эту гневную тираду, внимательно гляжу на моего собеседника и вспоминается афоризм Шиллера: «У человека с открытой душой и лицо открытое», ибо даже в гневе лицо Сидика не исказилось, не потеряло обаяния.

— Как утверждал один мудрый человек, прогнозы не всегда сбываются. Исключение составляют те случаи, когда умные пророки уверены в грядущих событиях еще до того, как провозвестить их. А вы, Сидик, всегда уверены в том, что провидите? Что подкрепляет эту вашу уверенность?

— Многократная проверка моей теории математического прогнозирования, а также отзывы людей. Вот, посмотрите эти тетради.

«…Сидик! Дай Бог, чтобы твои предсказания сбылись. Прошлое ты просчитал верно на 100 %. Пусть в твоей жизни всегда будут солнце, Бог и хорошие люди!

…Удивительно, но все верно. Потрясающе! Совершенно точное совпадение по годам. Это невероятно, но факт. На 100 % угаданы все важнейшие события в моей жизни.

…Ты создан для мира, Сидик, — великий математик и прекрасный человек!

…Прошлое мое все совпало. О нем знаете Вы и Бог. О будущих событиях расскажет время. Верю Вам!

…Прошлое было угадано до мельчайших подробностей, вплоть до того, с кем я первый раз поцеловалась (с иностранцем), когда это было (летом).

…По телефону мне была рассказана моя биография (совершенно точно). Были указаны даты выхода замуж, рождения сына, смерти мужа, заболевания и выздоровления ребенка».

Более 7000 прогнозов нашим соотечественникам и гражданам зарубежных государств собраны в довольно толстых общих тетрадях, которые я бегло пролистал. Приведенные отзывы — лишь малая толика.

Мне Сидик помог выяснить истинный день рождения. Дело в том. что в моих метриках проставлены две несовпадающие даты: цифровая и прописью. Он в несколько минут провел расчеты и установил, что ни та, ни другая не соответствуют действительности. Родился я не 20 и не 23, а 21 марта между пятью и шестью часами утра.

— Можно определить с точностью до минут, — предложил математик. — Только на это потребуется больше времени.

Я ответил, что мне такая точность не нужна, а сам не смог справиться с ощущением, будто кто-то всеведущий разложил мою жизнь, заглянул в глубины души и воскресил давнее.

— Я вам все объясню, господин, — заверил меня собеседник, видя мое замешательство.

— Извините, Сидик! — еще более смутившись, запротестовал я. — Не называйте меня господином! Я к этому совершенно не привык. Вы же знаете, что в нашей стране такое обращение не принято.